— Правда? Не пойдешь? — Габер испытующе наклонил голову. — А я думаю по-другому. Если ты не хочешь сама передвигать своими ногами, мне придется тебя заставить. Разумеется, у меня есть свои цели, связанные с тобой, бескрылая. Но со мной ты проживешь дольше. Рекомендую не сопротивляться, принцесса. Смотри, — он неожиданно шагнул ближе к Еве, цепко схватил ее лицо двумя руками и заставил смотреть себе в глаза.

Еве замерла от страха, в следующий миг ей показалось, что она проваливается в глубокое, липкое болото. Что ее затягивает, а она бьется — и с каждым движением погружается все глубже.

— Да, когда твой разум сопротивляется — это еще неприятнее, — сказал Габер.

И тут Ева ощутила, что тело ее не слушается. Она не может поднять руки, чтобы оторвать ладони мага от своего лица. Не может сделать шаг назад и побежать.

— Пойдем, принцесса, — Габер отпустил ее лицо и галантно предложил ей локоть. Ладонь Евы послушно легла на худой сгиб его локтя, а ноги столь же послушно зашагали по направлению к замку…

— Я не хотел этого делать, милая принцесса, — вежливо, но очень жестко и холодно, сказал Габер. — Но твоя личная воля слишком мешает нам с тобой. Пока так. Когда доберемся — я освобожу тебя. Как видишь, слухи не врали — я умею кое-что особенное.

Новое место заключения было намного хуже предыдущего. Король держал Еву в небольшой комнатке, где хотя бы было окно.

Габер же разместил ее в большом подземном зале с единственным входом, плотно запиравшимся каменной плитой. Вероятно, она была укреплена магической защитой, потому что Габер всякий раз проводил перед ней рукой.

В дальнем углу была постель, даже шкафчик для вещей. Было и углубление в стене для туалета. Условия можно было бы назвать сносными, если бы не темнота. Постоянный полумрак, ведь единственным источником света были небольшие синеватые светильники, которые с наступлением ночи гасли, как по команде.

И тогда Ева оставалась в полной темноте.

— Разумеется, не лучшие условия для принцессы, — серьезно сказал Габер, когда впервые привел ее сюда — безвольную, как куклу. Потом снял защиту, и Еве захотелось кинуться на него с кулаками.

Но… теперь она боялась. Боялась, что он снова превратит ее в марионетку. А хуже этого она еще ничего не знала! Вулкан кипел внутри, внешне же она лишь сжимала и разжимала кулаки.

— У вас не нашлось для меня маленькой нормальной комнаты? — едко спросила она. — Не слишком-то милосердно. И разрушает все иллюзии по поводу вашей помощи мне.

— Комнат сколько угодно. Но нам нужно достаточно места, чтобы ты поместилась в обеих ипостасях. Ведь с твоей второй ипостасью мы и будем работать… — спокойно ответил Габер.

…Первые два дня он ее не трогал. Видимо, незаметно наблюдал, как Ева исступленно ходила из одного конца зала в другой. Как пыталась найти какой-нибудь тайный ход, нащупать на стене камни, открывающие неведомый механизм, ведущий к спасению.

Но ничего не было.

Трижды в день Габер сам приносил ей еду. На вопросы не отвечал, лишь следил, чтобы она все съела.

— Мне не нужен изможденный дракон. Если не будешь есть — я тебя заставлю, — бросал он.

Пару раз Ева подумывала напасть на него. Искала подходящие предметы, чтобы ударить по голове.

Но, проклятье! Здесь ничего не было. Даже небольшого камешка, который валялся бы сам по себе. Лишь голые каменные стены, ее небольшая постель и призрачный синий свет, льющийся из странных светильников…

А вторая ипостась молчала, словно ее и не было.

На третий день Габер пришел с… хлыстом. Выражение его лица Еве очень не понравилось. А хлыст в руке просто поверг в шок.

— Ты же не…

— Именно что «да», — спокойно ответил Габер. — Увы, другого способа не существует. Мне нужно, чтобы ты научилась контролировать свою вторую ипостась. Обращаться в дракона и обратно по своему желанию. А чтобы призвать вторую ипостась, тебе нужна боль, шок, паника. Ты должна очень захотеть обратиться. Пока, видимо, было недостаточно…

— Ты сумасшедший! Зачем тебе это?! — крикнула Ева, и в этот момент у нее над ухом просвистел хлыст. Она инстинктивно отпрыгнула, но тут же раздался новый свист, Ева бросилась наутек, но запнулась за подол юбки, и растянулась на каменном полу.

Первый удар по спине застал ее там…

Ева взвыла от боли и инстинктивно свернулась калачиком, закрывая лицо, грудь…

— Да, я не Живущий в Надежде, поэтому, чтобы стать драконом, мне нужен не бескрылый, а настоящий дракон. И я собираюсь сделать из тебя такого дракона. Все что для этого нужно — чтобы ты научилась контролировать свои ипостаси. И еще кое-что…

* * *

— То есть он пытался научить тебя обращаться по своему желанию по методу… Георслава, — задумчиво сказал Грайнор.

В его глазах, устремленных на Еву, стояло сочувствие. Простое человеческое сочувствие, без ехидства, насмешек. А Бормиас и вовсе крепко сложил руки на груди и кусал губу, словно удерживал себя от того, чтоб поехать в столицу и растерзать на куски пойманного мага.

— Да, — вздохнула Ева. Ее трясло. Воспоминания просто убивали. Особенно эти — свист хлыста, боль, которая постепенно стала привычной… Боль, темнота, страх. Беспросветность. — Позднее я узнала, что Габер каким-то образом нашел тайные записи Георслава. Те, до которых не добрался наследник Борадора. Позднее — когда Габер стал больше разговаривать со мной… Он считал, что должен причинять мне боль, пытать, чтобы я начала обращаться по своему желанию — ускользая от боли. Порой он просто порол меня хлыстом. Иногда заставлял смотреть себе в глаза, и становилось больно прямо в центре головы, это сводило с ума… Порой… — Ева невольно всхлипнула и зажмурилась. — В общем, он пользовался разными методами…

— Подонок, — она не поняла, кто из принцев произнес это.

В тот же миг Грайнор поднялся, налил и подал ей стакан воды.

Ева жадно осушила его, выдохнула и продолжила:

— И да… несколько спонтанных обращений было. Именно спонтанных, когда мой дракон ревел внутри меня и рвался наружу. Тогда я обращалась — снова бесконтрольно. И тут же мою шею окружал ошейник с магическим укреплением. Габер стоял на отдалении так, чтобы я не могла достать его, и сокрушался, что это опять бесконтрольное превращение. Как он распознавал это — я не знаю. До сих пор.

— И как тебе удалось сбежать от этого ублюдка? Неужели ты смогла выбраться из подземелья? — спросил Бормиас. Снял с дивана покрывало, накинул Еве на плечи, на несколько мгновений ободряюще приобнял ее. Неожиданно стало легче.

— Габер — жестокое чудовище, но он умен. Он понял, что выбранная методика не приносит результата. К тому же в подземном зале я начала чахнуть. У меня появился кашель, который не поддавался лечению его магией. Он осознал, что просто убьет меня и ничего не добьется. Он переселил меня в нормальные апартаменты. Стал выводить гулять в сад. И общаться со мной начал почти ласково. А иногда… даже… Впрочем, простите, я не могу об этом говорить!