Ева опустила глаза, слезы ручьем потекли по щекам.

Она снова ощущала это… Холодные пальцы, расстегивающие шнуровку у нее на груди.

— Вот так, девочка, сейчас станет легче дышать… — тогда Габер пришел забрать ее из подземелья, а Еве было совсем плохо. Ее скручивало от жесткого кашля, порой становилось сложно дышать. Она чувствовала себя умирающей старухой, гниющей в подвале.

Он прикосновения холодных рук накатила тошнота. А Габер не преминул жадно касаться ее кожи. Потом вздернул ее на ноги и повел по темному коридору. Еве было уже все равно куда. Она готовилась умирать.

И вдруг он остановился. Его цепкие руки поддерживали ее постоянно, но Ева была так слаба, что не могла сопротивляться. Теперь же они заскользили по ее телу, еще миг — и в полной темноте Ева ощутила, как его дыхание стало быстрее, холодные липкие губы коснулись ее губ…

Если Ева думала, что хуже быть не может, теперь знала — может. Перенести прикосновения Габера было тяжелее, чем удары кнута… Именно это было настоящим адом.

С тех пор Габер постоянно ее трогал. Порой — к счастью, достаточно редко — мучил своими холодными отвратительными поцелуями. Словно приучал ее к предстоящему…

— Но он ведь не…? — осторожно спросил Бормиас.

— Нет! Он… Ему сначала нужно было, чтобы я научилась обращаться по своему желанию. Прежде он не мог… Это разрушило бы его планы! — быстро заговорила Ева. — Но наверху стало лучше. К тому же по его недомолвкам я составила общую картину. Не знаю, верную ли. Габер хотел сделать меня настоящим драконом. Крылатым. Для этого нужно обретение контроля над превращением. А потом нужно… познать… — Ева засмущалась. Месяцы в замке Габера и жизнь на улице так и не лишили ее женской скромности. Она не могла произнести этого при двух мужчинах.

— Познать мужчину? — осторожно переспросил ее Грайнор.

— Да! — быстро кивнула она.

— И, конечно, этим мужчиной должен был стать сам Габер — по его плану, — продолжил за нее Грайнор. — Этот ублюдок не захотел упустить ни одного бонуса, что ты могла бы ему принести. Далее… понятно. По всей видимости, при первом же обращении после этого ты превратилась бы в настоящую крылатую драконицу. Мерзавец как-то скрутил бы тебя своей магией, и добыл твое сердце. То есть он и тут собирался действовать по методу Георслава.

— Я тоже пришла именно к таким выводам, — сказала Ева. — В общем… Когда я выздоровела, он начал «учить» меня другими методами. Теперь он предлагал моей второй ипостаси то, что могло бы ей понравится. В основном животных, привязанных в саду — моя драконица всегда любила на них охотиться. Не знаю уж, что сработало… Прежний «кнут» или нынешний «пряник», но однажды я поняла, что могу обратиться по своему желанию. Я словно бы обрела целостность со своей второй ипостасью. Но я понимала, что стоит Габеру узнать об этом — и меня ждут новые мучения, потом — смерть. И в мире появится ужасный жестокий дракон Габер. Поэтому я скрыла это от него… И, понимая, что мой единственный шанс на спасение — вторая ипостась, над которой я теперь властна, стала ждать подходящего момента…

— И что же ты придумала? — с интересом спросил Грайнор.

— У меня был план… Наверно, очень смешной, даже детский. Но другого не приходило в голову. К тому же… Знаете, с детства я знала, что самые дурацкие смелые детские идеи иногда очень хорошо удается реализовать… В саду замка была каменная беседка. Не очень большая, но если обрушить ее свод, то человека вполне может завалить. Я понимала, что обвалить свод замка не под силу даже моей второй ипостаси. А вот беседку — могла. Однажды Габер вывел меня на прогулку в саду. Сам устроился в беседке читать какой-то магический фолиант. А мне позволил гулять по дорожкам среди диких роз. Иногда он бывал столь щедр… Видимо, заботился о моем здоровье, — Ева зло усмехнулась. В памяти вставали картины «милосердия» Габера, и ее охватывала злость одновременно с горечью и возмущением — как живое существо может быть настолько жестоко?! — Я понимала, что бежать в человеческой ипостаси не смогу. В драконьей — тоже проблематично, ведь Габер в здравом уме и твердой памяти легко поймает меня своей магией. Я уже убедилась, что он в состоянии воздействовать ментально и на мою драконицу. Поэтому действовать нужно было очень быстро и в драконьей ипостаси. Один шанс… Я быстро обратилась за деревьями, не до конца веря, что делаю это. Ворвалась на поляну к беседке и… обрушила ее. Нескольких ударов головой и лапами было достаточно. Прямо на Габера. Да, я хотела убить его… Очень хотела. А когда камни перестали греметь, я выглядывала среди них его труп. В груди зрело злорадство — великого мага победила простая сила и мощь моей драконьей ипостаси. Он не знал, с какой силой играет! А дальше я совершила глупость…

— Хотела убедиться, что он мертв, обратилась и начала ходить по развалинам беседки? — спросил Грайнор.

— Признаюсь — да. Мне нужно было увидеть, что мой мучитель мертв. Я действительно обратилась и начала ходить по развалинам, выискивая его мертвое тело. И нашла… Только Габер был жив. Его завалило по самую шею. Должно быть, у него были переломаны ноги, руки. Но голова торчала из-под камней. Видимо, он успел поставить магическую защиту, которая ему в какой-то степени помогла.

…Они встретились взглядами. Ева смотрела на бледное, все в крови, лицо своего мучителя, и ей хотелось одного — взять камень побольше и размозжить его голову. Она наклонилась, нашла такой камень и… занесла руку.

— Ты не сможешь, — тихо, мучительно, произнес Габер, глядя ей в лицо. — Такие как ты — не убивают. А если все же сможешь, знаешь, что с тобой будет?!

— Будь ты проклят! — воскликнула Ева. Рука действительно не желала двигаться дальше. Она так и застыла с занесенным камнем.

— А я тебе скажу, что, — слабым голосом продолжил Габер, игнорируя то, что она не ответила на его вопрос. — Ты станешь такой же, как я. Хладнокровной и расчетливой. Хитрой убийцей. Ты и так уже достаточно проявила себя, хитрая девочка…

Рука, державшая камень, задрожала…

Неужели он прав?! Она ведь дракон. Хищник. Самый опасный хищник, что когда-либо существовал в мире. Вдруг, если она совершит это, то превратится в чудовище? Сама не заметит, как ее душа свернет на темную сторону…

Да и кто знает, вдруг общение с Габером уже неуклонно превращает ее в кошмарную тварь? Просто она этого не замечает…

Ева потрясла головой, сбрасывая наваждение. Темное наваждение, что Габер накладывал своими словами.

— Ты ведь боишься быть чудовищем, девочка… Поэтому и не хотела добровольно обращаться в дракона… — продолжил он. — В этом вся причина. А сейчас ты решила, что лучше быть чудовищем — но чудовищем живым…

— Нет, Габер, — Ева снова тряхнула головой. — Я не имею права оставить тебя в живых. Я не знаю… стану ли я чудовищем. Но ты — чудовище совершенно точно. Я обязана убить тебя. Не только ради себя…