— Конечно, — усмехнулся Блайз. — Упрямый засранец, едва нас с саджем не угробил. Не подхвати его тогда усатый — точно бы всех положил. И что, Нэйв вам помогал? И даже своим сдать не попытался?

— Как сказать… “Свои” устранили его усатого друга, что сунул нос в историю со станцией…

Блайз слушал, не перебивая, и не задавая лишних вопросов. Даже когда Ри упомянула, как изображала подружку Нэйва ради достоверной легенды, он подавил укол ревности и не задал ни одного вопроса. Ревность ни к чему хорошему не приводит — это он усвоил крепко. В конце-концов, не всё ли равно, если то была работа, а Свитари сейчас тут, рядом с ним? Ну а Нэйва он всегда успеет грохнуть при удобном случае.

Когда Ри умолкла, настала очередь Блайза делиться новостями. Рассказывая о штурме “Идиллии” всё, что услышал от обоих сержантов, репликант видел, как лицо девушки застывает в хищном оскале. В глазах Свитари плескалась такая лютая смесь ненависти и злобы, что Блайз невольно задумался: есть ли предел, на котором его возлюбленная насытится местью?

— Хотела бы я это видеть, — с искажённым от ненависти лицом проговорила Ри. — Вспороть брюхо каждому ублюдку, а потом сжечь дотла это место!

Она оскалилась в злобной уродливой гримасе и Блайз поймал себя на мысли, что смотрит на Свитари, как на незнакомого человека. Уже не совсем человека.

Не замечая тревоги в глазах репликанта, Ри судорожно скрючила пальцы, словно вцепившись в чьё-то горло.

— Надеюсь, Доминион решит преподать урок Союзу и разбомбит в пепел Эдем. Чтобы их рынки и аукционы превратились в пыль и грязь. Чтобы ни одна ушастая тварь не выбралась. Чтобы они гнили там, как мусор…

Она уже не говорила — хрипела, задушенная ненавистью. А Блайз вспоминал, как когда-то на Вулкане Свитари пыталась втолковать ему разницу между людьми и “живыми ресурсами”, как взяла слово не причинять вред детям… Может, он так до конца и не понял о чём она тогда говорила, но одно Блайз осознал ясно и чётко: у его Ри сбой. Серьёзный сбой.

— А как же дети? — осторожно спросил репликант. — И рабы? Ты сама учила меня не трогать детей и рабов.

— Чем-то приходится жертвовать, — жёстко ответила Лорэй. — Тем более, что для рабов быстрая смерть часто лучше, чем то, что творят эдемцы. А их мелкие ублюдки — такие же, как и взрослые. Они с рождения считают себя лучше других!

— Ри… — Блайз осторожно накрыл её ладонь своей и замолчал, впервые за долгое время не зная что сказать.

— Что? — резко и зло рявкнула та. — Думаешь, эти твари заслуживают чего-то лучшего?

Блайз смотрел на её перекошенное лицо и чувствовал потерю чего-то важного. Чего-то, что нельзя увидеть или потрогать, но без чего нельзя обойтись.

— Думаю, ты заслуживаешь чего-то лучшего, — тихо сказал репликант.

Свитари открыла было рот для ответа, выдохнула и вновь закрыла. Искажённое злобой лицо девушки разгладилось, а ненависть в глазах сменилась задумчивостью. Ри так ничего не произнесла, но Блайз ощущал, что её взгляд будто обратился вспять и девушка смотрит куда-то вглубь себя самой.

Репликант крепко обнял её и прижал к себе.

Планета Идиллия. Город Зелар, комендатура

— Хефе, кровати привезли, — флегматично доложил дежурный, едва Рам с Нэйвом вошли в холл.

У Грэма возникло стойкое подозрение, что флегматизм и пофигизм тиаматцы передают друг другу при сдаче дежурства. Иначе непонятно: как эти сорвиголовы, известные всему Союзу своим темпераментом, умудряются сохранять спокойствие рептилии в ситуациях, когда закипает даже видавший виды Рам?

— Сапёры проверили? — уточнил полковник.

— Си, хефе, — дежурный улыбнулся. — Проверили, занесли, собрали. Кровати — о, Мадре диос! — просто великолепны!

— Рад это слышать, — Рам украдкой вздохнул.

Проблемой меньше. Хотя бы у личного состава комендатуры появились нормальные места для сна, так что не придётся ютиться на полу в спальниках.

Проходя мимо комнаты отдыха дежурных, китежец в открытую дверь узрел самозабвенно целующуюся парочку, в которой опознал помдежа-дорсайца и супругу Зары.

— Ну прекрасно, — пробормотал полковник, даже не зная, что его удивляет больше: помдеж с личной жизнью на дежурстве или то, что эта “личная жизнь” — вообще-то чужая жена. Причём не просто чужая, а конкретного человека, приносящего огромную пользу как Костасу лично, так и всей комендатуре вообще.

И неизвестно, как Зара отреагирует на такие вот “планы на вечер” своей “соуль”, или как там правильно.

Заглянувший вслед за полковником в комнату отдыха Грэм только многозначительно пошевелил бровями но, ничего не сказав, пошёл наверх, в кабинет. Костас, решив, что отодрать помдежа успеет всегда, а вот сложившаяся щекотливая ситуация требует разбирательства немедленного, пошёл следом, на ходу пытаясь придумать начало разговора с экс-мэром.

В кабинете Рам и Нэйв застали Ракшу, в одиночестве восседавшую за терминалом с таким видом, будто размышляя: испепелить мир в труху, или всё же дать ему последний шанс на исправление?.

— Ну, что у нас плохого? — глядя на лицо дочери, процитировал полковник персонажа из любимой детской книги Даны.

В том, что что-то опять стряслось, Рам не сомневался: чёртов город буквально выкашивал личный состав такими способами, которые ещё несколько дней назад и в голову бы китежцу не пришли.

Нэйв протиснулся мимо китежца на к столу со снедью и с интересом принюхался к пузатому чайнику. Пахло вкусно — словно эдемские джунгли ранним утром, когда ещё на листве лежит роса.

Прислушиваясь к разговору, капитан налил в чашку этого напитка и с интересом попробовал. Отвар чем-то напоминал тиаматский матэ, тоже составленный из сложной смеси различных растений и в целом Нэйву понравился.

— Несколько пьяных драк и очередной патруль в загуле, — отчиталась Ракша.

— Нет, это не полк военной полиции на службе, — Костас в сердцах швырнул шлем на кресло. — Это, мать-перемать, грёбаная Тортуга!

— Кто? — не понял Грэм, крайне плохо знакомый с историей старой Земли.

— Пиратский остров на Земле, в докосмическую эпоху, — объяснил Костас, отбирая у капитана чашку. — На нём пираты отдыхали. Примерно такая же грёбаная обстановка: пьянки, драки, поножовщины, шлюхи. О, неплохой чаёк. Спасибо, капитан.

— Не за что, сэр, — ничуть не расстроенный начальственным произволом Нэйв подтянул к себе вторую чашку. — Да, похоже на эту самую Тортугу. И как там решали вопросы с особо буйными?

— Виселицей, — ответил Рам.

— Ну, это у нас завтра будет, — недобро ухмыльнулся гефестианец.

Мысль о том, что есть возможность отправить на тот свет компашку корпоратовских ублюдков, несказанно грела капитану душу. Попавшиеся на мародёрстве висельники полковника Шеридана хоть немного удовлетворяли жажду мести Нэйва, которую он испытывал к Консорциуму.