– А какая разница?

– Огромная, – сказал Мазур. – Оксана – это,по-моему, что-то мягкое, домашнее, пейзанское... только не притворяйся, будтоты не понимаешь значения слова «пейзанское». Мне кажется, ты отличноразбираешься в иностранных и редких словах... Так вот, Оксана – этовареники, блузочка с вышивкой, садик вишневый коло хаты, – и он тихонькопропел: – Ой, за горами там жницы жнуть... А Ксения, мне упорно представляется– очки в строгой оправе, пачка учебников и указка в руках... но иногда – еще ипылающий под маской серьезной училки секс-эппил...

– Мистер, я уже успела понять, что охальник выизрядный... – сообщила Ксюша с легкомысленным выражением мордашки. –Это вы, я так понимаю, столь длинной и сложной цепочкой подсознательныхассоциаций меня в постель загоняете? Подождите, а? Вам тут снова почтапришла...

Она безмятежно извлекла из кармашка два конверта, одинпоменьше и полегче, другой побольше и потолще, протянула их Мазуру.

– А ведь это прогресс... – сказал он не безрастерянности, взвешивая на ладони запечатанные, не обремененные никакимиадресами и фамилиями конверты. – Помнится, раньше ты молчком на бумажкецарапала и тут же оную жгла...

Ксюша преспокойно сообщила:

– Раньше был риск, что здесь есть подслушка, а теперь язнаю совершенно точно, что ее тут нет...

– Медленно смерив ее взглядом – от черных туфелек добелой кружевной наколочки в волосах, этакого мини-кокошника – Мазур покрутилголовой:

– Ксения-Оксана, а тебе никогда не приходило в голову,что ты занимаешься рискованными, мягко говоря, делишками? Опасно совмещать ролитайного почтальона и чинной горничной – особенно в т а к о м вот поместье...

– Кирилл Степанович, – сказала она задушевно. –Неужели вы способны выдать юную очаровательную девушку, которая вам которуюночь отдается со всем пылом нерастраченной невинности?

Мазур пожал плечами, чуточку опешив:

– И все же...

– Кто не рискует, тот не пьет шампанское, –изрекла Ксюша. – Это о вашем поколении, я читала, уйма нянек заботилась –парткомы и профкомы, женсоветы и прочие худсоветы... А нашему приходится сугубона себя рассчитывать... Пусть и с риском. Это философская система, не правдали?

– Пожалуй, – кивнул Мазур.

Девчонка показала ему язык и, покачивая бедрами, удалилась вспальню. «Милая, до шампанского иногда надо еще дожить... – рассеянноподумал Мазур, вскрывая оба конверта. – А дожить-то и не каждому удается,вот ведь что...»

Он решил начать с того, что был полегче – там оказался один-единственныйлисток, аккуратно сложенный вчетверо.

«Кирилл Степанович! Я вас завтра жду в десять, тольконепременно устройте, чтобы за вами никто не следил. Дело серьезное, и мнепросто-напросто не на кого больше полагаться... Лара».

Упоминавшийся в письме адрес – улица, дом, квартира – былМазуру напрочь незнаком, ни с чем не ассоциировался. Если бы еще быть твердоуверенным, что это в самом деле почерк Лары... Ведь записка может укладыватьсяв его версию т а к, а может и – совершенно э д а к... Или нет?

Хотя в письме ни словечком не упоминалось, что его следуетпредать кремации, Мазур на всякий случай придвинул массивную пепельницу с тремяобезьянками и щелкнул зажигалкой. Пустой конверт изничтожать не стоило,поскольку он был девственно чист.

Крутя головой и похмыкивая, он взялся за второе письмо,представлявшее собою гораздо более серьезный эпистоляр – густо исписанныеаккуратным разборчивым почерком листы... два... три... четыре... пять. Подписинет. А вот содержание...

Первая фраза, жирно подчеркнутая красным фломастером,звучала интригующе: «Вы ведь уже убедились на примере магазина „Радость“, чтомоей информации можно доверять?»

А далее шли подробнейшие инструкции. Ему то ли предлагалось,то ли предписывалось быть завтра не позднее тринадцати ноль-ноль на некоейдаче, куда следовало явиться с видеокамерой – а чтобы не опоздать, выехатьлучше загодя.

Далее следовало подробное описание дороги, наиболее заметныхиз машины ориентиров и примет, места, где спрятан ключ от «нежилой половины».«Те, кого ему следует снять» появятся примерно в половине второго. И сноваинструкции – откуда снимать, где лучше всего оставить машину в надежномотдалении...

Конец первой части. Далее следовала часть вторая, не менееинтригующая. Адрес, телефон, имя и полное описание внешности человека, скоторым уже достигнута предварительная договоренность о том, что к нему придетнекий гость и за двадцать тысяч долларов приобретет некие фотографии, а такжекассету с негативами. Как легко догадаться, эта роль отводилась опять-таки Мазуру.«Ага, сейчас, – подумал он хмуро. – Что для меня двадцать тысячдолларов? По всем углам пачки валяются...»

Он перечел послание еще раз. Загадок оно таило не в примердаже больше, нежели первое, от Лары. Судя по описанию, дача находилась где-то учерта на куличках, за городом, в лесу – идеальное место для того, чтобыаккуратненько, без шума и лишней огласки пристукнуть не одного Мазура, а целыйвзвод. Даже если прихватить с собой автомат – риск нешуточный. Самое глупое вэтой жизни – считать себя круче всей планеты. Сядет за сосну снайпер,аккуратно, плавненько потянет курок, задержав дыхание – и сочиняйтепрочувствованный некролог контр-адмиралу К. С. Мазуру, которого любилиинтеллигентные дамы, легкомысленные девицы и даже одна французскаядиверсантка...

Но, с другой стороны – зачем громоздить настолько уж сложнуюловушку? Почему бы, если хочешь заманить в уединенное место и пристукнуть кхерам, не написать просто: если вы подъедете в такое-то время к такому-томесту, то узнаете ответ на все загадки от маленького, хроменького, в чернойшляпе? И, пока будешь торчать на проселочной дороге, высматривая хроменького, вчерной шляпе... К чему лишние сложности?

Особо изощренное коварство? Да зачем? И к чему добавлять ещевторую часть, насчет субъекта, у которого в обмен на поразительную для Мазурасумму следует купить катушку с пленкой?

Пикантнейшая ситуация. С одной стороны, информация этогосамого неизвестного о магазине «Радость» оказалась как нельзя более кстати... ногде гарантии, что пославший сообщение на пейджер и автор сего эпистоляра – однои то же лицо? Некая изощреннейшая компрометация? И там, на даче, то лиочередной труп с ножом в спине, то ли пудика два героина и группа захвата закустами вкупе с репортерами криминальной хроники?

Ну, что-что, а уж засаду в кустиках он ни за что непрохлопает, с э т о й стороны опасаться нечего. Что же, решаться? В том-то ионо, что следует решиться...

– Войдите, – повернул он голову на энергичныйстук.

– У вас никого? – спросил Гвоздь, не переступаяпорог.

– Ксюшка в спальне, – сообщил Мазур вполголоса,отводя глаза.