— Что это? — зачем-то спросил Мудрейший, хотя он прекрасно знал, что.

— Это мой вариант вашей Первой Речи, — отозвался Второй.

— Я не собираюсь…

— Прошу вас, — старик примирительно поднял руку. — Для начала просто прочтите. Если не согласитесь с моим вариантом — что ж, предложите Совету Восьми свой. Хотя, на мой взгляд, это будет огромной ошибкой.

— Хорошо. — Зеро взял в руки листок и раздраженно забегал глазами по тексту.

«Восьмой, Мудрейший, приветствует всех членов Совета. Друзья! Я очень волнуюсь и перейду сразу к делу…»

— Если можно, вслух, — попросил Слуга и откинулся в кресле, уютно сложив руки на животе и прикрыв глаза, точно собирался услышать колыбельную на ночь. — Я бы тоже хотел ознакомиться.

— «…Несогласные представляют прямую первослойную угрозу для Живущего. Наш святой долг — бороться с этой напастью во всех ее проявлениях. Чрезвычайно опасны практически все категории несогласных:

Антивекторианцы (несогласные с диктатом инвектора) угрожают принципу профессиональной преемственности Живущего.

Староживущие (несогласные с возрастным ограничением каждого конкретного воспроизведения) угрожают здоровью и молодости Живущего.

Пред охранительницы (женщины, не согласные с обязанностью обязательного зачатия в результате совокупления) — едва ли не самая опасная категория, они угрожают самому принципу воспроизведения Живущего.

Семейственники группы А (несогласные с необходимостью разлучаться с Родными) угрожают интеллекту, психике и прогрессу Живущего. Эти люди (преимущественно женщины) видят свое «продолжение» в Родных, а не в себе самих. Тем самым они погружают общество в первобытную дикость, замешанную на тяжелых перверсиях и звериных инстинктах.

Семейственники группы В («любовные пары», не согласные с необходимостью частой смены партнера и хранящие так называемую верность друг другу) угрожают свободе выбора Живущего, навязывая ему искусственные и вредные собственнические инстинкты.

Трехбожники (несогласные с тем, что нет бога, кроме Живущего, единого в трех миллиардах) — своей абсурдной верой в уродливое божество с тремя головами (голова отца, голова сына и голова птицы) угрожают культурному наследию Живущего и стремятся подорвать доверие к священному тексту Книги Жизни.

Общество «Доступный мир» (несогласные с отсутствием контакта между Живущим и Братьями Нашими Меньшими) — пожалуй, единственные не представляют угрозы. Живущий действительно очень заинтересован в налаживании контакта с животными и их одомашнивании.

Дорогие друзья! В целях борьбы с первослойной угрозой предлагаю следующее:

— Ужесточить наказание, применяемое к Несогласным. Принудительная пауза с последующим исправлением в соответствующих учреждениях представляется мне адекватной и здравой мерой.

— Соответственно увеличить количество исправительных Домов (как минимум вдвое).

— Ввести режим Чрезвычайного Положения.

О последнем пункте скажу отдельно.

До сих пор лишь Мудрейший каждый раз перед паузой или окончательным погружением подбирал себе на смену нового Ныряльщика (а на этот раз назначил меня). Однако режим ЧП предусматривает для всех членов Совета возможность передачи власти не по инвекторно— му принципу, а по принципу «назначения преемника». Такая радикальная мера предусмотрена для того, чтобы в тяжелые для Живущего времена избегать так называемого «провала в памяти» — длительного и неизбежного при воспроизведении любого члена Совета периода (эмбриональный, грудничковый, детский возраст до 8 лет), когда доступ к ячейке в «Ренессанс-банке» невозможен. Друзья мои! В такой критический момент, как сейчас, столь длительная потеря памяти — а следовательно, и опыта, и всех наработок — для некоторых членов Совета недопустима.

В связи с этим я обращаюсь к уважаемому Второму (и прошу всех членов Совета поддержать мою инициативу) с очень серьезной просьбой. Это просьба — без всякого преувеличения — принести себя в жертву во имя Живущего. Я прошу Второго, модератора спокойствия Живущего во всех слоях, отказаться от своего поста сразу по наступлении паузы и передать бразды правления преемнику.

Модерирование спокойствия (включающего в себя Планетарную Службу Порядка, Психологическую Службу Помощи Населению, систему исправительных Домов и многое другое) — это та сфера управления, в которой не должно быть никаких «провалов» в столь ответственный и нестабильный для Живущего момент. На посту Второго мне видится опытный молодой профессионал, находящийся в курсе всех сегодняшних аспектов спокойствия и уже перенявший богатейший опыт модератора. Я говорю о Слуге Порядка — начальнике ПСП и биологическом сыне нашего нынешнего Второго. Именно ему следовало бы занять место отца после его паузы — которая, как ни прискорбно, по мнению лечащего врача, уже довольно близка…»

— По-моему, отличная речь, — с довольным видом резюмировал Второй. — Хорошо получилось, правда?

— Вы хотите отказаться от поста в Совете в пользу сына, — тупо сказал Мудрейший.

— Ради Живущего, — кивнул Второй и для пущей торжественности вытаращил свои жуковидные глаза так сильно, что казалось, они вот— вот вылезут из глазниц и улетят, жужжа и покачиваясь, в Доступный Сад.

— Ради Живущего, — эхом отозвался Слуга, весело посмотрел на отца и сложился пополам в шутовском поклоне. — Так как, Мудрейший? Выступите с такой речью?

— Конечно нет, — Мудрейший попробовал рассмеяться, но получилось какое-то скрипучее поскуливание.

— Почему, позвольте узнать? — с неподдельным интересом спросил модератор спокойствия.

Слуга: до начала всего 4 минуты!

Второй: подожди, мне любопытно, что скажет эта зверушка…а ты пока загружай

— Потому что мне не кажется, что угроза так велика. Потому что я не согласен с такими жесткими мерами. И не согласен с таким… таким лицемерием. У вас двойная мораль. Вы живете… здесь, в Резиденции, мы все живем как семейственники. Вы оба антивекторианцы. А вы, Второй, еще и староживущий… — Мудрейший осторожно покосился на старика, ожидая в ответ очередной вспышки гнева, — но тот слушал внимательно и даже одобрительно кивнул, вроде бы соглашаясь. — По вашей же логике, — продолжил Зеро, — за каждое из этих «преступлений» вас следует предать паузе с последующим исправлением…

Второй одобрительно хмыкнул — как будто он и впрямь не прочь был осудить себя на вечное исправление — и коротко кашлянул.

— Ты почти прав, Мудрейший, — сказал он. — Во всем, кроме главного…

Слуга: все, 3 минуты! я его вырубаю, не время для философских бесед!

Второй: погоди, дай мне договорить с ним. этот однослойник не такой тупой, как показалось мне поначалу, быстро соображает и говорит складно, даром что без памяти, он уже почти что мне нравится

— …Угроза велика, — продолжил старик. — Ты даже не представляешь, насколько. А что касается нашего лицемерия… Я не стал бы использовать столь резкое слово. Да, члены Совета и их… экхм… Родные живут немного иначе, чем все остальные. Но это обусловлено практической целесообразностью…