— Так я должен служить Слуге? — Неожиданно для себя Зеро рассмеялся чужим, надтреснутым смехом, как будто смеялся не он, а кто— то старый и злой, поселившийся у него за грудиной.

— Вы должны верно служить Живущему, — дежурно отозвался Слуга, словно ждал этого вопроса и ответ заготовил заранее. — Особенно сейчас, в наши трудные дни, когда стабильность Живущего находится под угрозой… Мудрейший… — Слуга впился взглядом в Зеро и выдержал долгую паузу, — вы сейчас кое-что увидите.

Слуга шагнул к столу и торжественно сдернул инвизибловый чехол с чего-то прямоугольного и громоздкого, странно возвышавшегося в центре приемной.

— Подарок для вас. — Слуга сделал широкий жест; он казался чрезвычайно довольным собой.

— «Кристалл-ХО»? — Мудрейший уставился на «подарок». — Вы хотели удивить меня «Кристаллом-ХО», этим старьем, которое используют в группах естественного развития, чтобы гидроцефалы могли хоть как— то смотреть «Малышариков»?

— Ну извините, — Слуга оскорбленно слепил темные ниточки губ. — Выбирать особо не приходилось. «Кристалл-ХО» — пока что единственный монитор для первого слоя. Спроса, понимаете, нет. Возможно, позже Шестой и Первый разработают специально для вас что-то более… элегантное. Ну а пока мы заказали три монитора, и все для ваших нужд. Один стоит в конференц-зале — вы, Мудрейший, его за всей этой суетой не заметили, — один здесь, в приемной, один установят в ваших апартаментах — ив каждый встроен внешний социо-спот с ограниченным подключением! Здорово, правда? У вас будет ограниченный доступ к некоторым сервисам второго слоя. Например, члены Совета смогут отправлять вам письма и сообщения…. Вы даже сможете смотреть рекламу и сериалы!

— Мне что, спасибо сказать?

Слуга Порядка раздраженно скривился и включил «Кристалл». В утробе машины что-то тоненько взвизгнуло. Экран замерцал миллионом серебряных копошащихся мошек.

— Я должен кое-что показать вам, — сказал Слуга.

Он прикрыл глаза и установил социо-соединение с «Кристаллом». Установка прошла неприятно и как-то грубо — словно его огрели по лбу деревянной дубинкой. Слуга погрузился в восьмой слой и вошел в Систему, на входе, как всегда, испытав секундное ощущение падения и одновременно удушья. Система плохо принимала в себя тех, кого не избрала лично, кому не открылась сама. Только Четвертой, модератору помощи природе, Система сейчас позволяла видеть себя непосредственно. Слуга Порядка и остальные члены Совета довольствовались расширенной копией Системы, достаточно, впрочем, чувствительной и агрессивной, чтобы каждый раз вгрызаться в их мозг на входе и выходе.

Слуга: команда: расшаритъ Систему с внешним пользователем Кристалл-ХО

внимание! Система является совершенно секретной программой и не предназначена для постороннего просмотра.

отменить команду «расшаритъ» продолжить выполнение команды

внимание! пользователь Кристалл-ХО может угрожать безопасности работы Системы

отменить команду «расшаритъ» продолжить выполнение команды

внимание! Система будет расшарена с внешним пользователем Кристалл-ХО

…выполняется…

…все еще работает…

От напряжения разболелась голова, перед глазами заплясали недоступные пятна. Как медленно. Изоп, как же медленно! Будто пытаешься расшарить программу с неживым другом… «В каком-то смысле так ведь и есть, — спохватился Слуга. — Кристалловский социо-спот неживой, внешний. Мои нервные клетки сходят с ума, пытаясь связаться с его механическими нейронами… Ну вот, наконец-то… Пошло…» Слуга вытер со лба испарину.

…На мониторе «Кристалла» Система смотрелась непривычно и как— то почти безобидно, не то что в восьмом слое. Как смешной мультипликационный человечек, навроде Живуша, состоящий из шевелящихся переливающихся букв и циферок, свернутых в крошечные спиральки. А не как кошмарная тварь, неохотно заглатывающая тебя в свою темную, липкую, алчную, просчитанную, расчетливую, постоянно обновляющуюся живую утробу.

«Живущий = 3 ООО ООО ООО живущих», — красовалась надпись внизу экрана.

— Смотрите, Мудрейший. Смотрите и трепещите, — сказал Слуга шепотом и, кажется, без издевки. — Перед вами — Система.

Зеро недоверчиво уставился на циферного человечка.

— Вы хоть знаете, что такое Система? — презрительно поинтересовался Слуга, неверно истолковав его взгляд.

— Никто не знает, что такое Система, — ответил Мудрейший, и Слуга удовлетворенно кивнул.

Это был правильный ответ на вопрос. Пароль-отзыв для всех, кто знал.

Что есть Система?

Душа Живущего.

Или тело Живущего.

Или разум Живущего.

Что есть Система?

Самый точный слепок Живущего.

Что есть Система?

Рождественский дар волхвов.

Что есть Система?

Беспокойный призрак Живущего, что является избранным.

Но даже избранные не знают наверняка, что такое Система.

Ни в википедии, ни в Большой Социальной Энциклопедии, ни в Отвечай-ке нет статей про Систему. Ни слова о ней — словно Системы не существует. Но любой живущий рано или поздно узнаёт о Системе. Кто— то больше, а кто-то меньше; кто-то видит во сне какой-то ее фрагмент, ну а кто-то лишь краем уха услышит первослойную сплетню…

В этом смысле Мудрейшему, можно сказать, повезло. Он услышал про Систему от того, кто больше всех о ней знал. От того, кто самым первым ее увидел. От Крэкера.

«Система живая, — объяснил ему друг. — У нее есть сознание и воля».

Это программа, которую никто не писал — по крайней мере, никто из живущих — и которой нельзя управлять. Она появилась сразу после рождения Живущего, с тех пор всегда находится в режиме инвизибл и открывает себя только избранным. Членам Совета (не всем) и еще самым лучшим ныряльщикам. Когда ныряльщики тонут, она забирает их к себе навсегда… Крэкер до крови расчесывал свои шершавые пятна, когда говорил о Системе: «…я не создавал ее, она сама себя инсталлировала в восьмой слой, понимаешь, сама! Когда я увидел ее впервые, она показалась мне совершенной… Потом, много позже, я понял, что она — своего рода вирус. Не дар, а проклятие…»

Она существует отдельно от всех искусственных социальных систем контроля за численностью. Она никогда не ошибается и не врет. Она показывает все три миллиарда инкодов в их постоянном развитии. Она точно фиксирует все воспроизведения и паузы мира…

«Точно фиксирует… — Крэкер сжимал в кулачки свои паучьи тонкопалые руки. — Но вот я думаю… А может быть, управляет?»

«Ты сумасшедший, — отвечал на это Зеро. — У тебя паранойя, Крэкер». Ему не хотелось думать, что Система — проклятие. Ему хотелось верить, что Система — рождественский дар волхвов. И что однажды она примет его в себя. Когда-нибудь, через год, два, три, десять, чья-нибудь пауза вдруг затянется слишком надолго. Чьи-нибудь пять секунд тьмы случайно окажутся вечностью. Кто-нибудь — самый плохой, убогий, пропащий… какой-нибудь исправляемый с ужасным инвектором — навсегда покинет Систему, и тогда она призовет Зеро на вакантное место.