Идти окольными путями не стала. Спросила в лоб:

– Вы знали?

Меня поняли без лишних слов.

Впервые за все время невозмутимая маска спала и показались истинные эмоции. Злость, вернее ненависть, направленная на меня.

– Да, знала, – ядовито прошипела она. – Знала о всех похождениях мужа, но молчала. Фаворитки меняются, а я остаюсь. Но потом он пропал, а когда вернулся, стал другим. Начал часто пропадать, а возвращаться довольным. По двору поползли слухи и мне пришлось вмешаться.

– Что Вы сделали? – кажется отец не просто так бросил мать.

– Привязала его к себе.

– Приворот? Но отец ведь вернулся и забрал меня.

– Вот и я задаюсь этим вопросом по сей день.

Она немного помолчала, а потом не выдержала и сказала:

– Как я вас ненавижу: тебя и твою блудливую мамашу, которая раздвигает ноги перед чужими мужьями.

Едва удержала себя от пощечины.

– Как я только не пыталась избавиться от тебя. Сколько золота истратила, но добилась только того, что тебя заперли во дворце после одиннадцатого покушения. Я затаилась, выжидая момент поудобнее. Долго пришлось ждать, но оно стоило того. Помолвка с Маркусом, с твоим братом. Как я ликовала… Мне даже делать ничего не пришлось бы. Ты бы просто родила уродца, который был бы опасен для общества своей неконтролируемой силой.

В горле застрял ком, а на душе стало мерзко.

– Почему передумали? – слова звучали глухо, словно и не я их произнесла.

В то, что пожалела не верится совершенно.

– Тень могла пасть и на моих детей.

Я без слов развернулась и зашагала в свою комнату.

– Ты же понимаешь, что тебе никто не поверит? – понеслось мне в след.

Оборачиваться не стала, продолжая путь. Обогнула кустарники с мелкими жёлтыми цветочками. Свернула к экзотическим растениям.

Внезапно меня схватили в медвежьи объятия. Сзади.

– Все слышал? – спросила и так зная ответ.

– Да, – голос Бена был мрачен. – И про приворот и про…

Он сглотнул.

– Прогуляемся на улице? – предложила, чувствуя как задыхаюсь.

Брат кивнул.

Мы разошлись, чтобы через пять минут встретиться в главном холле в наспех накинутой теплой одежде.

Улица встретила нас мрачным небом.

– В беседку возле лебедей? – спросил брат.

Я кивнула.

Шли молча. Я жадно глотала воздух, чувствуя, как меня медленно отпускает.

Послышался вскрик и смех. Мы переглянулись и пошли на звуки.

Нашему взору предстала парочка, играющая в снежки. Парень явно поддавался, потому что почти каждое попадание девушки увенчалось успехом. А потом молодой человек, занимающий должность лакея, стремительно приблизился к спутнице и повалил ее на снег.

В воспоминаниях всплыло нечто похожее. Там в Вилбурге. В день Новогодья. В день, когда узнала, что Раян и есть мой незнакомец.

Ощутила удар в плечо.

– Златовласка, что-то ты какая-то грустная, – сказал Бенедикт, замахиваясь новым снежком.

Я увернулась и принялась лепить свой. Встала, увернулась повторно и бросила свой. Мимо.

Слепила ещё один и решила схитрить:

– А вот и Кларисса.

Брат повернулся, и я бросила снежок, но он неожиданно увернулся.

– Все твои уловки знаю наизусть, – признался он.

Как бы там ни было, но настроение поднялось.

Мы продолжили игру. К нам присоединилась выбежавшая на улицу детвора.

– Смотрите, птичка! – вдруг воскликнул один из ребят.

– Какая же это птичка? – возразила девочка постарше. – Это вестник.

Послание стремительно спланировало вниз и упало в протянутые руки Бена.

Он вчитался, а подняв голову произнёс:

– Послезавтра к обеду ждём гостей.

Вот непонятно чего в голосе было больше радости или усталости.

– Драконы?

– Думаю, и они подтянутся следом. Нужно идти, сообщить отцу. В том числе и о привороте.

– Прошло слишком много времени. Вряд ли ему уже можно помочь.

– Может и поздно, но отец вправе знать.

– Думаешь, он услышит тебя? Я читала, что привороженные люди души не чаят в объекте страсти и не терпят любого наговора, направленного на них.

– Уверен, что услышит. Во-первых, как ты уже сказала, прошло слишком много времени, и его действие хоть и немного, но угасло. Во-вторых, с приворотом в самом начале пошел сбой. Ведь отец вернулся за тобой в Вилбург. К тому же ты его самый любимый ребёнок.

Последнее проигнорировала. Но надо признать, брат прав.

Спросила другое.

– Что могло пойти не так?

– Есть только один вариант – любовь. Настоящая искренняя любовь. Всегда считал это романтичной девичьей сказкой, но похоже и в каждой сказке есть доля истины.

Мы дошли до главного входа во дворец. Поднялись по лестнице. Зашли в дверь, открытую учтивым лакеем. И брат сказал:

– До завтра. На ужин вряд ли удастся попасть. Не расстраивайся. Улыбнись. Люблю, когда ты улыбаешься.

Я натянуто улыбнулась и отправилась в свои покои.

Идти на совместный ужин нет никакого желания. Лучше спокойно посижу у себя.

Но моим планам не суждено было сбыться.

Во время приема пенной ванны с добавлением различных пахучих травок, Хелла решила заняться моим телом.

В принципе я была не против. Запустила себя за последнее время с этими тренировками.

Не обошли стороной и лицо. Горничная сделала маску с ужасным ароматом. Через определенное время смыла, а потом нанесла ещё одну. Вот с ней мне нужно будет спать.

– Откуда у тебя новые рецепты? – спросила, припомнив, что некоторых процедур девушка раньше не делала.

– Горничные их высочеств Клариссы и Амединды поделились, – ответила она.

В общем, все эти манипуляции меня так уморили, что спать легла раньше некуда.

Снился мне странный сон. Будто я лежу в лодке. Кожу опаляет огонь, словно деревянное судно не в воде, а в огне. Каждый вдох приходится делать с немалым усилием.

Лодку сильно качает, а где-то на задворках невнятный голос что-то настойчиво говорит.

Прислушалась. Далеко не сразу удалось разобрать:

– Ваше высочество, вставайте. Ваше высочество! Мирабелла!

Раскрыла глаза и наткнулась на тормошащую меня горничную.