Окончание фразы далось Каю с трудом. Я видела, как все внутри его протестует против подобного варианта.

– И ты скажешь то же самое через месяц? – усмехнулась я. – А через год? А через два? Когда я по-прежнему останусь рядом и мы будем делить одну крышу, одно помещение, одно жизненное пространство? Только мы – и никого больше?

– Я не трону тебя! – прорычал он, с силой встряхнув меня.

В другой раз я бы обиделась на такое обращение или испугалась. Но эмоции Кая затронули что-то внутри, и теперь лишь призналась тихонько:

– А я вот не уверена, что сама тебя не трону.

Глядя, как у него приоткрылся рот, не знала, то ли плакать, то ли смеяться. Сумасшедший, пытающийся убедить меня в том, во что и сам не верил! Неужели он не понимал, как абсурдно наше положение? После той ночи, когда мы горели в руках друг друга, прожить всю жизнь друзьями? Даже моя наивность не помогала поверить в эту сказку.

Кай опустил голову, на меня он больше не смотрел.

– Нам придется рисковать собой. Будет опасно. Мы можем больше никогда не найти такое хорошее убежище. И можем больше никогда не вернуться обратно, даже если очень захотим.

Из моей груди вырвался вздох и сожаления, и облегчения оттого, что моя борьба не только с Каем, но и с самой собой окончена.

– Я знаю, – сказала я.

– Это глупо.

– Я знаю.

– Ну скажи, почему ты такая упрямая?

– Я не знаю.

Я поднялась, обхватила его за шею, прижалась губами к щеке. Коротко, всего на один миг, но Кай тут же напрягся, словно закаменел в моих объятиях. Его руки стиснули мои плечи в железной хватке. Он повернул голову, я едва успела увернуться от поцелуя. Потупилась с виноватым видом.

– Прости, я не могу. Не надо.

Кай закрыл глаза, его ноздри раздувались, веки трепетали. Я закусила губу, понимая, что если бы сейчас уступила – мы снова зашли бы слишком далеко.

– Ты куда?! – воскликнула, когда он разжал пальцы, одернул штанину и поднялся, с грохотом отодвинув табурет.

– Ложись спать. Я еще раз проверю, все ли тихо.

С дуновением ветерка из распахнувшейся двери и трепетом огня на столбиках свечей Кай ушел. Я не знала, какой из моих отказов разозлил его больше: остаться жить или ответить на поцелуй. Но то, что Кай покинул меня не в лучшем расположении духа, поняла совершенно точно.

Я убрала со стола посуду, отнесла ее в «умывальню», как окрестила тот закуток за ширмой. Прополоскала и повесила полотенце. Выпрямилась, прислушиваясь к звукам. Оставаться одной в доме было жутко. Без Кая черные тени по углам казались притаившимися чудовищами. И как тут ложиться спать?

Крепко стиснув в кулаке оплывающую свечу, я приблизилась к кроватям. Примостила источник света на подоконник узкого окна. Ночь выдалась тихой, здесь, в полутьме, пахло выдубленной кожей и пылью. Я откинула меховую полость, подумав, что ее не мешало бы хорошенько выбить и проветрить. Поправила подушку, разгладила простыни. Сбросила куртку. Прикоснулась пальцами к верхней пуговице кофточки, но так и осталась стоять.

Мои мысли то и дело возвращались к Каю. Что он делает сейчас? В прошлый раз вернулся быстрее. За это время можно было уже два круга возле дома сделать. Только зря нагружает больную ногу вместо того, чтобы отдыхать.

Я представила, как он просто сидит где-нибудь на пригорке, смотрит в небо и тянет минуты, чтобы не возвращаться и не сталкиваться опять со мной, и почувствовала обиду. В конце концов, почему все всегда должно быть, как он сказал?! Почему, если я не хочу с ним соглашаться, это сразу глупо?! И как он представляет наше совместное житье, если мы не можем спокойно разрешить хоть одно разногласие?

Я поняла, что даже если лягу в постель, то не усну. Буду ворочаться и прислушиваться, не скрипнет ли дверь. К тому же как сомкнуть глаза, оставшись наедине с полубезумным стариком? Тхассу не желал мне зла, но мог причинить невольно. Я взяла свечу и вернулась за ширму. Как всегда, лучший способ унять нервы – это найти себе занятие.

Вскоре в очаге уже весело трещал огонь. Имея под рукой все необходимое, развести его не составило труда. Пересиливая боль в спине, я накачала холодной воды в чан, а затем снова наполнила ведра и поставила греться. Теперь требовалось лишь подождать. Поражаясь собственной смелости, я прокралась в дальний конец комнаты, где нашла маленькую дверку. Прислушалась. Почудилось мерное посапывание. Немного воспрянув духом, осторожно толкнула створку. Старик, поджав ноги и повернувшись ко мне спиной, лежал на топчане, который едва уместился в небольшом пространстве. Все остальное место занимал уже привычный мне старый хлам. Спальня походила на гнездо или логово. Видимо, в такой обстановке Тхассу чувствовал себя уютнее. А может, просто не обращал внимания на беспорядок.

Убедившись, что старик отдыхает, я плотно закрыла дверь и приставила к ручке железяку, подвернувшуюся под руку. Если Тхассу решит выйти, мое приспособление грохнется и послужит сигналом. Ну и кто теперь не может о себе позаботиться? Я гордо распрямила плечи.

Вода все не закипала, а Кай – не приходил. Я принялась слоняться по углам и позевывать. Попробовала поискать что-то из банных принадлежностей: шампунь, мыло. Увы, единственной добычей стал пустой флакончик из-под духов. Видимо, парфюмерная жидкость если и оставалась, то выветрилась много лет назад. Я покрутила бесполезную стекляшку в руках. А вот налить бы туда адского огня, получилась бы мини-бомба. Если бросить такую в костер, то можно вызвать огромный сполох. Пригодилось бы, например, чтобы отпугнуть дикого зверя. Я подкинула флакончик на ладони, поймала его и улыбнулась своим мыслям.

Наконец послышалось бульканье кипятка. Его хватило, чтобы разбавить воду в чане лишь до степени приятного тепла, но не горячего пара. Я махнула рукой: сойдет и так. Лучше, чем вообще ничего. Скинув одежду, быстро влезла в свою купальню и замычала от блаженства. Как же хорошо! Гораздо, гораздо комфортнее, чем купание в ледяной реке. Я принялась оттирать кожу от грязи, умыла лицо, но потом сообразила, что если отмокнуть, придется тратить меньше усилий, и блаженно откинулась на деревянный бортик.

Закрыла глаза. Кай, конечно, знал, чем меня зацепить, расписывая «прелести» дальней дороги и то, что мы можем сюда никогда не вернуться. Сердце дрогнуло при мысли, что опять придется ночевать на земле и носить на теле три слоя грязи, но я приказала себе не поддаваться сомнениям. Никто не знает, как все будет. Этот дом мы тоже не чаяли найти, но ведь нашли же! Может, дальше мы найдем что-то еще лучше. Дворец со вкусной едой. Добрых и милых людей. Новый звездолет…

Задумавшись, я постепенно задремала. Проснулась от ощущения, что кто-то на меня смотрит. Свечи, расставленные мной вокруг купальни, из высоких столбиков превратились в коренастые пеньки, залитые восковыми слезами. В помещении стало заметно жарче, огонь весело трещал, будто кто-то добавил в него дров. Кай стоял в проходе между ширмой и стеной, привалившись плечом и сложив руки на груди. Он смотрел на меня, и я поняла, что он делает это уже неизвестно сколько времени. Невольно подтянула колени к груди и вжалась в бортик чана.