— Да, но теперь…

— Бедняжка! Я понимаю. Теперь, когда он остался жив, вы хотите опять принадлежать ему. Будьте покойны. Вы не вечно останетесь в монастыре. Вы знаете, в чем состоит обязанность викентианок?

— Они ухаживают за преступниками.

— Именно. Они живут в Тулоне, куда будет отправлен ваш муж.

— О, понимаю! Я поеду в Тулон.

— Я рекомендую вас настоятельнице. Вы будете ухаживать за больными каторжниками, обязанность ужасная, но это для него.

— О! Я на все согласна.

— Вы увидите его. Он притворится больным. Когда его отправят в лазарет, мы устроим ему побег.

Вдруг Жанна вскрикнула:

— Герцогиня, вы любите его так же, как и я!

В голосе Жанны слышалась тоска. Герцогиня покраснела, потом сказала откровенно:

— Да! Именно так. Но вам нечего бояться! Если бы я хотела…

Жанна ответила:

— Герцогиня, я не ревную. Я восхищаюсь вами. Если бы даже пришлось отказаться от него, чтобы его спасти, я бы не колебалась.

Обе женщины поняли друг друга и обнялись. Они условились, что делать дальше, и расстались.

Через час герцогиня позвала к себе вдову генерала Бильяра, которая была ее преданным другом.

— Милая моя, — сказала ей герцогиня, — я хочу ехать в Тулон.

— И берете меня с собой?

— Да. Я буду вашей горничной.

— Как вы сказали?

— Так надо. Я уверю императора, что удаляюсь в монастырь на два месяца. Он не должен знать, где я и что делаю.

— О! — воскликнула госпожа Бильяр. — Я знаю, герцогиня, что вы замышляете.

— И вы меня осуждаете?

— Никоим образом.

— Вы мне поможете?

— Да.

— Благодарю, я ожидала этого от вас. Возьмите паспорт.

— Когда же мы едем?

— Сегодня вечером.

— О, герцогиня, как вы любите его!

— Если бы вы знали…

Приготовления принцессы были очень просты. Она делала вид, будто едет в Сен-Жерменский монастырь. Она простилась с императрицей. От нее герцогиня пошла к императору. Наполеон был несколько сконфужен своей хитростью, не совсем достойной честного человека, и не знал, как ему держать себя с герцогиней. Полина хотела опять быть у него в милости. Она знала, что нуждается в снисхождении императора и разыграет комедию, чтобы убедить его, будто она не видела второй записки. Она говорила себе, что Наполеон будет очень рад, если ему не придется краснеть за свое лицемерие.

Полина все верно рассчитала. Сначала Наполеон принял ее холодно и удивился, что она почтительно поцеловала ему руку.

— Государь, — сказала она, — я пришла вас благодарить.

— Вы шутите, герцогиня, — с удивлением сказал Наполеон.

— Что вы такое говорите, сир? Я не понимаю. Я пришла от чистого сердца поблагодарить ваше величество, а вы говорите о насмешке.

Наполеон посмотрел ей в глаза. Они лучились искренностью. Император сказал себе: «Может быть, она не прочла второго приказа».

— Любезная герцогиня, — сказал он, — вы вырвали приказ у Константена. Это недопустимо.

— Да, государь. Примите мои извинения.

— Потом вы забыли предписание, которое я прибавил к этому приказу.

— Да? Я этого не знала, — сказала она. — Что там было, государь?

— Несколько слов к губернатору. Я приказывал ему посадить Кадруса в приличную тюрьму. Но вы так спешили, что взяли только одну бумагу.

— О, государь! Как вы добры, что подумали о смягчении участи этого бедного молодого человека, и какую надежду мне это подает!

— Не обманывайте себя пустой мечтой. Я и так сделал уже слишком много. Я еще должен вас побранить. Как! Вы сами поскакали в Венсенн! Это очень опрометчиво с вашей стороны!

— Я была в таком нетерпении! Простите меня, ваше величество!

Она бросилась к ногам Наполеона, который улыбнулся, считая это наивностью. Он закончил такими словами:

— К счастью, вы догадались надеть плащ ординарца. Вас в Венсенне никто не узнал.

Восхищенный оборотом, который приняло дело, Наполеон потирал руки. Герцогиня сказала ему о своем намерении удалиться в монастырь. Император не разделял мнения племянницы.

— Это затворничество сразу после ареста Кадруса кажется мне неуместным. Вы показали сочувствие к этому человеку; пожалуй, станут подозревать, что вы влюблены в него, если я позволю вам сделать это. По-моему, Полина, вам надо отправиться путешествовать.

Глаза герцогини засверкали.

— Куда, государь?

— Куда хотите.

Герцогиня обрадовалась этому разрешению, которое давало ей полное право поехать в Тулон. Она была ласкова, признательна, простилась с императором, потом пошла готовиться к отъезду. Полина была в восторге. Ей ни к чему было скрываться, ни к чему разыгрывать роль. Она назначила свой отъезд на шесть часов вечера и радовалась возможности все подготовить к побегу.

Наполеон, как свидетельствует история, был очень хитер. Полина думала, что обманула его, а между тем он сам ее провел. Как только она ушла, он вызвал Савари.

— Генерал, — спросил Наполеон, — вы хотите отомстить Кадрусу?

— Да, государь.

— Я велел не расстреливать разбойника. Его отвезут в Тулон.

— Знаю, сир.

— Его отправят туда в почтовой карете.

Савари удивился.

— Да, — сказал император, — я оказываю ему милость. Он меня спас. Я избавил его от смерти, но не буду жалеть, если он умрет.

— Государь, это легко.

— Что вы предлагаете?

— С экипажем может случиться несчастье.

— Не годится.

— Отравить?

— Это похоже на убийство.

Савари понял, что император уже составил план.

— Что делает такой человек, как Кадрус, в тюрьме?

— Властвует над всеми, государь.

— Знаю… но мне кажется, он очень хочет расстаться с властью.

— Конечно. И я убежден, что Кадрус сбежит. Тем более что вы ему поможете.

— Я?

— Да, вы. Я даже знаю еще одну особу, которая примет в этом участие.

— Кто это?

— Принцесса Полина. Она обязана ему жизнью. Она хочет вернуть ему свободу.