— Сир, это вполне естественно.

— Отправляйтесь к начальнику тюрьмы и скажите ему, что герцогиня де Бланжини станет помогать этому негодяю бежать. Пусть следит за всеми ее действиями и сделает так, чтобы Кадруса застрелили при попытке к бегству.

— Браво, государь!

— Вы хорошо меня поняли?

— О, да!

— Поймите, что начальник должен знать, почему принцесса помогает Кадрусу.

— Я ему скажу.

— Пусть он хранит это в тайне.

— Непременно. А вы уверены, сир, что принцесса поедет в Тулон?

— Я посоветовал ей путешествовать, и она выберет юг.

— Мне пришла в голову одна мысль…

— Какая, генерал?

— Я пошлю к герцогине своего агента.

— Берегитесь, она очень осторожна.

— Он явится к ней как «крот», скажет, что пришел просить денег, чтобы приехать в Тулон и постараться спасти своего вожака. Принцесса поговорит с ним, и мы узнаем ее планы.

— Но если Кадрус вдруг переписывается с принцессой, он захочет узнать имя этого преданного ему «крота».

— Он узнает, что его зовут Белка, это один немногих уцелевших «кротов».

— А настоящий-то где?

— Должно быть, в бегах. Ему сейчас не до вожака.

— Верно. Савари, я думаю, ваш план очень хорош, но сумеет ли агент хорошо сыграть свою роль?

— Сир, это бывший каторжник.

— И этот негодяй станет общаться с принцессой?

— О, государь! Поверьте, каторжник, сделавшийся полицейским агентом, становится бел, как снег. Это все равно, что крещение. Притом принцесса не боится каторжников, свидетельством чему служит Кадрус.

Император нахмурился, но одобрил план Савари, который ушел и вызвал своего агента. Генерал ввел его в курс дела и приказал видеться с герцогиней только наедине, ссылаясь на то, что его ищут.

Вечером агент послал герцогине письмо:

«Герцогиня, я «крот». Меня зовут Белкой. Я один из немногих оставшихся в живых из шайки Кадруса. Я хочу его спасти. Для этого мне нужны деньги, и я подумал о вас, которую он спас от смерти. Вы, наверное, сделаете для него что-нибудь. Клянусь вам, что хоть я разбойник, но честный человек. Я употреблю на побег вожака все, что вы мне дадите».

Полина задрожала, читая это письмо, и спросила, кто его принес.

— Какой-то священник, — ответили ей.

— Пусть он войдет.

Агент по имени Люпен переоделся сельским священником.

Герцогиня спрашивала себя, как священник мог взять на себя подобное поручение.

— Садитесь, — сказала она.

Тот сел. Она продолжала:

— Вы взяли на себя это поручение, вероятно, не зная, в чем оно состоит?

Агент рассмеялся.

— Извините, — сказал он, — я и есть Белка.

Герцогиня изумилась. Люпен продолжал:

— Герцогиня, я вам доверяю. Посмотрите.

Он снял парик и очки, она увидела молодого человека и вскрикнула. Разбойник сказал:

— Не пугайтесь, я уйду, если вы не дадите мне денег.

— Я не боюсь, — сказала герцогиня. — Я только удивилась, как вы прекрасно переоделись. Стало быть, вы любите Кадруса? — спросила она.

— Его-то? Да за него я дам изрубить себя на куски.

— Ну, друг мой, я еду к нему в Тулон.

— Ах, боже мой!

— Я хочу его освободить.

— Как?! Вы, герцогиня, такая знатная дама!

— Вы мне поможете?

— Конечно. Меня ищут. Я отправлюсь в Тулон, только переоденусь по-другому.

— Кем же вы переоденетесь?

— Солдатом. У меня есть мундир.

— Ну, хорошо, поезжайте. У вас есть план побега?

— Придумаю.

— Где я вас найду?

— В Тулоне.

— Как я узнаю, что вы хотите со мной встретиться?

— Положитесь на меня. Меня недаром зовут Белкой, я сумею найти вас.

Герцогиня позвонила.

— Позовите моего управляющего, — сказала она.

Управляющий пришел.

— Господин Ceppe, дайте этому доброму кюре на одно благочестивое дело пять тысяч франков. Довольно этого, отец мой?

— Герцогиня, — ответил священник, — для того чтобы спасти это семейство, достаточно тысячи.

Герцогиня удивилась этой честности.

«Какой благородный разбойник!» — подумала она.

Кюре поблагодарил, пошел за управляющим, взял деньги и удалился.

Через час герцогиня уже ехала в Тулон.

По дороге в Тулон она поведала свои секреты госпоже де Бильяр. Это искренняя, благоразумная, честная и осторожная дама встревожилась.

— Что же вы будете делать, милая герцогиня? — спросила она.

— Освобожу Кадруса, я же тебе говорила.

— Да, знаю, а дальше что?

— Ах, друг мой! Больше ничего.

— Если он вас любит…

— О, он меня не любит! Он любит свою жену. — Герцогиня вздрогнула.

— И вы думаете, что он не оставит ее?

Герцогиня промолчала, потом вдруг схватила молодую вдову за руку и сказала:

— Слушай, я скажу тебе ужасную вещь. Сегодня утром лейб-медик Корвизар сказал императрице, что жена Каза-Веккиа не проживет и полгода.

— Отчего же?

— У нее болезнь сердца. Волнения убили ее. Корвизар опытен, он не может ошибаться.

— Что же вы сделаете, герцогиня, когда умрет его жена?

— Он будет свободен, и я буду его любить.

— Но где же, герцогиня?

— Где бы он ни был. Даже в Америке. Видишь ли, Бильяр, у меня в груди пожар, который не погаснет. Я его люблю… меня ничто не остановит…

Прежде чем отправиться в монастырь, Жанна хотела устроить свои дела и поехала к дяде. После ареста Кадруса она не видела барона. Тот питал смутную надежду, что огромное состояние Жанны достанется ему. Он еще раньше слышал от Корвизара, что у его племянницы аневризма и решил, что такие переживания подорвут ее и без того слабое здоровье.

Когда он увидел свою племянницу, бледную и унылую, он вздрогнул от радости. Жанна сказала дяде:

— Несмотря на все мое к вам презрение и отвращение, я приехала устроить свои денежные дела.