Увидев Лену, отец обнял ее и радостно сказал:

– Ну наконец-то я увидел свою старшую дочь! Людочка мне все уши прожужжала, мол, какая у нее красивая старшая сестра. Ты пошла по стопам матери, стала врачом?

– Да, я всегда, сколько себя помню, хотела быть врачом, – ответила Лена, немного смущаясь.

Она поняла, что сейчас не время задавать отцу вопрос, почему он ушел от них и почему не писал маме и Лене писем. «Но я узнаю это потом». А сейчас она внимательно рассматривала отца, он был ей симпатичен: среднего роста, темноволосый, с темно-серыми глазами. Смотрел он на Лену открыто, как будто хотел сказать: его вины в том, что он не поддерживал связь с Леной, нет.

Они посидели в семейном кругу, и Лена за это недолгое время успела понять, что ее отец очень любит Лилию, что он хороший муж, и она тоже является частью его семьи.

С тех пор у них сложились самые теплые отношения. А Люду и Витю она полюбила, как старшая сестра любит младших. Вера Сергеевна часто спрашивала ее об отце и его семье, на что Лена всегда отвечала:

– Не знаю, что там у него было с моей мамой, но человек он хороший.

Лена стала забывать свою пациентку Инессу Владимировну, но как-то она пришла на работу во вторую смену, и дежурная сестра, сидящая в коридоре, ей сказала:

– Елена Владиславовна, а к вам еще с утра приходила пожилая женщина. – И она посмотрела на листок, лежащий на столе. – Да вот. Семенова Инесса Владимировна. Она очень сокрушалась, что не застала вас на работе. Но обещала еще прийти.

– А как она чувствует себя?

– Да мне показалось, что у нее одышка, но утверждать не буду, может, она быстро поднималась по лестнице.

Лена поблагодарила медсестру и ушла в кабинет, чтобы там надеть белый халат и взять необходимый инструмент для обхода больных.

Но она весь день думала об Инессе Владимировне: «Интересно, что же ей так срочно от меня понадобилось, что она даже пришла сюда в больницу, хотя ей это было трудно. Видимо, у нее нет дома телефона, раз она его мне не оставила. Ведь я могла бы ей позвонить. Она мне говорила, что была женой профессора, значит, телефон у нее должен быть. Надо посмотреть в архиве ее карточку, там, конечно же, есть все ее данные. Но зачем мне это?» Однако Лена была удивлена, когда на следующий день увидела ожидающую ее Инессу Владимировну.

– Здравствуйте, Елена Владиславовна, – смущенно сказала она. – Я к вам!

– Что же привело вас ко мне?

– Вы сейчас на работу идете, и у вас нет времени поговорить со мной. Но я хочу вас видеть у себя дома, у меня есть к вам серьезный разговор. – И она протянула листок, на котором был указан ее адрес и схема, как пройти к ее дому от станции метро «Площадь Свердлова». – Пообещайте, что вы обязательно придете ко мне.

– Может, поговорим по телефону?

– Дело в том, что у нас еще с войны телефоны не работают, что-то там серьезно повредилось, а починить пока у города руки не доходят. А иначе я вам давно позвонила бы.

– Хорошо, в выходной я к вам приду вместе с сыном. Я обычно с ним гуляю по выходным дням.

– Договорились.

И Лена посмотрела вслед уходящей женщине: «Ведь ей уже за семьдесят, и она нездорова, что же ее заставило прийти ко мне?»

Всю неделю Лену не покидала мысль: «Что же такого серьезного она должна мне сообщить? Ну, что гадать, я надеюсь, при встрече она мне все расскажет!»

Настало воскресенье. Была осень, октябрь месяц, но погода стояла солнечная, в парках и скверах деревья готовились к зиме: березы пожелтели, осина и калина пылали багрянцем, но встречались и зеленые деревья; некоторые из них еще не тронули краски осени. Красота – глаз не отведешь. Лена с Ваней решили часть пути пройти пешком через сквер, чтобы проникнуться очарованием природы. Лена вспомнила, как когда-то, живя с мамой в небольшом городке, ходила в ближайший лес любоваться его красотой. Ее мама особенно любила гулять в лесу, когда листва уже начинала опадать. Она разувалась и ступала босыми ногами по опавшей листве, находя в этом высшее блаженство.

– Мама, а почему деревья сбрасывают листья? – спрашивала маленькая Лена.

– Природа так устроила, что к зиме листья одевают землю, чтобы ей было тепло и чтобы растения, корни которых сидят неглубоко в земле, не замерзли.

С тех пор Лена так и думала, что накануне зимы земля кутается в красивое одеяло из листьев, – от этого ей очень тепло и уютно.

Погуляв по парку, Лена взглянула на часы: «Пора! Она нас уже ждет!» Добравшись до станции метро «Площадь Свердлова», она посмотрела на схему, которую дала ей Инесса Владимировна, и легко нашла ее дом.

Как только она позвонила, дверь тут же открылась.

– Леночка… простите, Елена Владиславовна, проходите, – пригласила Инесса Владимировна.

– Меня можно называть просто Леной, я ведь к вам пришла не как официальное лицо.

– А это ваш сынок?

– Да, это мой Иван.

– Большой уже!

– Ему скоро будет четыре года, через месяц!

– Леночка и ты, Ваня, проходите в зал.

– Как у вас хорошо! И дом какой-то особенный. Таких в Москве мало.

– Да, это дом профессорский. Его строили по назначению. Мы с Павлом, моим мужем, получили четырехкомнатную квартиру. Ведь ему как профессору полагалась одна дополнительная комната.

– Да, роскошная у вас квартира, – садясь на предложенный стул, за стол, сказала Лена. – Ваня, садись со мной рядом.

Ваня с удовольствием сел, и глаза его загорелись при виде яств на столе.

– Лена, вы не против, если мы с вами по рюмочке выпьем?..

– Нет, не против, сегодня можно.

Они выпили, и Лена вопросительно посмотрела на Инессу Владимировну.

– Леночка, ты ешь, ешь, разговор мы с тобой поведем чуть позже, когда Ваня уйдет в бывшую комнату моего сына. Тогда мы сможем с тобой спокойно поговорить.

И вот они уже сидят на диване в зале, со стола все убрано, Ваня увлекся игрой в детской комнате.

– Лена, – начала Инесса Владимировна, – ты теперь знаешь, что в нашем доме живут в основном профессора, правда, в последнее время контингент поменялся, но не в этом суть. На нашей площадке, как ты заметила, две квартиры. В другой живет профессор Глеб Вениаминович Сериков.

Лена не прерывала ее. Но причем тут этот профессор?

– Дело в том, – продолжала Инесса Владимировна, – что он болен уже второй год. Во время войны я, как могла, ему помогала. Понимаешь, в то время никому до него не было дела, и я по мере сил облегчала его участь.

– А что с ним?

– У него отказали ноги. Он не ходит, то есть совершенно не передвигается. Но разум у него светлый, руки сильные. Однако в основном он лежит. Понимаешь, он все еще трудится, ну, пишет свои монографии, и, конечно же, есть ему надо. Я уже старая, и мне стало тяжело ему помогать. Но он был лучшим другом моего мужа, и бросить его на произвол судьбы я не могу. Я ходила в университет, где он работал до болезни, и там организовали для него приходящую санитарочку: она убирает, стирает, переодевает его. А вот оказывать ему медицинскую помощь она не может. Поэтому он просил меня найти человека, который был бы и врачом, и хорошим собеседником. И я, Леночка, сразу подумала о тебе! Может, после работы ты смогла бы к нему приходить хотя бы три-четыре раза в неделю? Он тебе заплатит, я думаю, намного больше, чем ты получаешь за свою работу в больнице!