— У нас есть зонтик, — застенчиво сказала Карина и робко улыбнулась.

— Зонтик? Прекрасно, — боевой маг склонил голову к девочке и улыбнулся в ответ.

Карина так и расцвела. Ее щеки вспыхнули, а глаза засияли, словно в них загорелись два солнца. Юлианна только вздохнула. Глупенькая подружка так все и сохла по красивому учителю. А ведь все уже видели, что он ухаживает за госпожой Герберой. Не заметить этого было нельзя.

— Зонтик — это очень хорошо, — сказал господин Айвори, — но я лучше открою вам портал и мы вместе посмотрим, что да как.

— Если вы хорошо умеете управляться с шарами прорицания, то почему бы вот прям щас не глянуть, прежде чем открывать портал? — спросила Юлианна.

— «Не прям щас», а… — начала Карина.

Но Юлианна только махнула рукой.

— Да знаю я, — сказала она, — просто мне так легче говорится.

— Я боевой маг и с прорицательством не в ладах, — сказал господин Айвори, — но вот мое чутье говорит мне, что в пансионе спокойно.

Но Карина все же помедлила, прежде чем ступить в открытый портал.

— Смелей, — сказал боевой маг, протягивая руку уже с той стороны. — Вы храбрая барышня, Розенблюм. Уж я-то знаю!

Карина покраснела так, что у нее чуть уши не задымились — во всяком случае, так показалось Юлианне, стоявшей на лужайке перед пансионом.

Через лужайку с радостным лаем бежала Шарлоттина Паутинка. Немного поодаль стояли, о чем-то беседуя, госпожа Маркура и директор Темной школы. Оба в темных нарядах, только Маркура в платье, а директор в вышитом серебром камзоле. При виде учениц они вздохнули.

— Я уже отправила целую ораву детей отбывать наказание, — сказала директриса. — Зачем вы привели еще двоих, Айвори?

— Чтобы эти двое убедились, что с предыдущими все в порядке, — без улыбки ответил боевой маг. — Ведь все в порядке?

Госпожа Маркура пожала плечами.

— Как вам сказать? — спросила она. — Книгу мы уничтожили. Портала в Бездну больше нет. Но и госпожи Ю тоже… как бы нет.

— Как бы есть, — возразила Юлианна. — Нам надо только как-то передать ей кусочек кружева для зонтика, потому что оно у нее там сгорело.

— Но и новое кружево сгорит, даже если бы ты сумела его передать, — сказала директриса, — что кажется мне невозможным.

— Невозможного нет! — запальчиво выкрикнула Юлианна.

И, словно подтверждая ее слова, воздух над лужайкой вдруг стал очень горячим, подернулся зыбким маревом, и из него, словно из печки, шагнула на сырую от недавнего дождя траву госпожа Ю.

Сделала шаг — и тут же упала лицом вниз.

 ***

Рин и Дан ругали глупых девчонок за то, что они такие паникерши.

Конечно же, пансион стоял пустой! А как иначе? Все ушли на бал. Разумеется, Шарлоттины папа и мама никуда из учебного корпуса не делись — они просто вышли из него во двор. Это выяснилось почти сразу же, как только Генриетта, Эсми, Джемма и Шарлотта, а за ними и мальчики, появились на крыльце здания.

Госпожа Маркура и господин Эйзен не сильно рассердились на нарушителей. Дану показалось, что они очень уж устали.

— Это было неосмотрительно и глупо — бросаться вот так в неизвестность, — проворчала директриса, — но у меня уже нет сил устраивать вам выволочку, молодые люди и барышни. Но раз уж вы все-таки не послушались прямого приказа, отправляйтесь на кухню помогать госпоже Хармони готовить ужин.

Этому приказу последовала только Шарлотта — она убежала так быстро, как только могла. Конечно, она торопилась убедиться, что с матерью все действительно в полном порядке! Однако остальные даже не сдвинулись с места.

— Вы смогли уничтожить книгу? — спросила Эсми, ничуть не смутившись выговором. — А как именно?

— Вам не рано знать, как уничтожать неуничтожимое? — приподнял густые темные брови директор Темной школы.

Он был не очень молодой. Но и не старый — во всяком случае, волосы не седые. И улыбался. Но Дан подумал, что эта улыбка не слишком-то добрая.

— Рано, — ответила директору Генриетта. — Но вот только если мы окажемся в такой переделке, как сегодня, а учителей рядом не будет — мы погибнем, если не сумеем уничтожить неуничтожимое.

— Погибнуть каждый может отчего угодно, — сказала госпожа Маркура сварливо. — Идите, пока я не начала сердиться.

Тетя Элли, которая теперь заменила братьям Эльсингор и маму, и папу, и даже бабушку, тоже иногда говорила «пока я не начала сердиться», и мальчики прекрасно понимали, что это означает! Если человек говорит такое — то он уже сердится. Поэтому Дан подхватил Эсми и Джемму под локотки.

— Пошли, — скомандовал он.

Но директор сказал им вслед:

— У вас будет пара уроков в нашей школе. И я расскажу вам, как это было.

Эсмиральда обернулась и поблагодарила его.

Но им пришлось уйти. Хотя это и правда было очень интересно: узнать, как в итоге директора справились с той ужасной книгой. И Дан думал, что Юлианна тоже наверняка хотела бы это узнать. Неугомонная, неуемная, энергичная Юлианна! Она не сумела перенестись, потому что отдала свой зонтик госпоже Ю.

Не напрасно ли?

В кухне дым стоял коромыслом. Другие поварихи и даже дежурные — все ушли на бал. Они с утра уже наготовили целую груду вкусной еды для вечернего пира. Ведь осенний бал — это прежде всего праздник в честь урожая, а значит, после танцев и веселья совершенно необходим пир! Несмотря на то, что заготовлено было немало, Шарлоттина мама суетилась, как будто у нее было двенадцать рук, а не две. Она варила, резала, взбивала, крошила, помешивала и пробовала. Дело нашлось каждому из наказанных: Рину поручили чистить и резать вареные яйца, Генриетте выдали взбивать крем для пирожных, Эсми и Джемме выдали задание украшать блюда с закусками, а Дану госпожа Хармони вручила целую корзину яблок.

— Порежь и засыпь сахаром с корицей, — сказала она.

Шарлотта стояла у плиты и что-то помешивала. Пахло в кухне сладко и приятно. Хотелось не работать, а есть.

— У меня вон там в плетенке подгоревшее ореховое печенье, — сказала госпожа Хармони, — а вон там обрезки и краешки от коржей для торта. Можно макать в остатки рема, они в той миске. Но только после того, как выполните хотя бы половину работы!

Ее покрасневшее от работы на кухне лицо было очень милым и улыбчивым. Уж она-то не сердилась ни на кого, хотя наверняка тоже устала. Хотя можно ли сравнивать усталость от магических действий с усталостью на кухне?

Порезав несколько яблок, Дан подумал, что сравнивать нельзя. Конечно, от кухонных дел устаешь куда больше! Ведь они такие скучные! И еще постоянно на тебя кто-то покрикивает, чтобы резал яблоки, а не ел.

Дан уселся на подоконник, грызя чуть-чуть подгоревшее с одного бока печенье, когда в кухню галопом вбежала Юлианна Амадор.