– Какие будут приказания, сэр?

– Зила и Кэл заложили заряды. – Он проводит ладонью по униглассу. – Даже без Фина я могу их взорвать удаленно. После этого охрана Бьянки засуетится, и мы найдем себе проход, как и планировали.

– Но без Фина мы не добудем пароль, – возражает О'Мэлли. – Даже если мы дойдем до кабинета Бьянки, кодовую дверь нам не преодолеть.

Тайлер вызывает на экран план из презентации Финиана и показывает:

– Кодовая дверь – не единственный путь внутрь.

– Ты же не всерьез? – спрашиваю я.

Тайлер подмигивает, и у меня сердце уходит в пятки.

– Импровизирую, – улыбается он.

Через несколько минут мы прячемся возле тяжелой пластистальной двери в темном углу бального зала. Тут слегка потише, и несколько парочек и одна тройка собрались получше друг друга узнать. На двери большие красные буквы языка, на котором я не умею читать. Если бы я любила спорить, то готова была бы заложить ключи от «Лонгбоу», что тут написано: «ЗВЕРИНЕЦ. ОПАСНО!»

Дверь сторожат четверо здоровенных челлерианских громил – их синяя кожа блестит в туманном свете, тонкие черные маски закрывают четверки кроваво-красных глаз. Стоят они, сложив свои четыре руки на широкой груди, но не слишком насторожены – ведь повсюду камеры и еще сотня других охранников в зале. И, как Тай сказал, «дураков нет – связываться с Кассельдоном Бьянки».

Ну, почти нет.

Тайлер смотрит на меня; белки его глаз поблескивают в черном свете.

– Готова?

– Это вопрос с подвохом?

Мы все наклоняемся, щелкаем выключателями на ботинках. Электромагниты, которые Финиан установил нам в каблуки, начинают тихо гудеть, фиксируя нас на металлическом полу. Тайлер глядит на О'Мэлли, сжимает ей руку.

– Изображай пьяную дуру, – говорит он.

– Второе у нас должно идеально получиться, – бурчу я.

Мы движемся в сторону охранников, щелкая каблуками по палубе. В магнитных ботинках двигаться несколько неловко, но Тайлер идет впереди, прикидываясь абсолютно пьяным. Он качается, чуть не падает. Я его поддерживаю, стараясь показать, что смущена и что мне тяжело. О'Мэлли плетется где-то позади нас. Громилы смеривают нас взглядами, когда мы подходим.

Тай поднимает свой унигласс, спрашивает неразборчиво:

– Р-ребята, время станции никто не подскажет?

– Чеши мимо, тер-ранин! – презрительно бросает один.

Оказавшись на нужной дистанции, Тай дает команду на подрыв.

Секундная задержка. Огни над головой мигают – это в глубине станции грохнули заряды Зилы и Кэла. Налетает головокружение, тошнота охватывает все тело – искусственная гравитация Мирового Корабля вышла из строя.

Череллиане, болтаясь, медленно поднимаются в воздух, ловят руками стены – но слишком резкими движениями, и потому только крутятся. Из толпы слышатся крики радости, но они сменяются неуверенными воплями, когда весь этот океан публики всплывает в воздух, навстречу мигающему галактическому потолку.

Тайлер движется быстро, я еще быстрее. И каждый из нас лезет под куртку одного из челлериан за дезинтегратором.

Я стреляю раз, два, Тайлер разряжает оружие в грудь третьего. Четвертый успевает поймать Тая за руку и резко вывернуть, но я стреляю ему в лицо. Красные глаза проваливаются в череп, охранники дрейфуют в воздухе, оглушенные. Парочки и тройка позади нас вопят, но их крики теряются в хаосе бального зала. Всюду плавают гости, прислуга, охранники, море тел в воздухе, музыка продолжает орать, стробоскопы – взрываться светом.

– Идем! – командует Тай.

Я хватаю ключ с пояса охранника, провожу им по сканеру. Дверь в зверинец распахивается, и через миг Тайлер, О'Мэлли и я уже внутри, захлопываем за собой дверь.

Тай идет впереди, следуя схеме Фина, стучит магнитными подковами по полу. О'Мэлли идет, выпучив глаза. А я думаю: не ГРУ ли стали причиной, ворвавшись в берлогу Дариэля прежде запланированного? Не случилось ли что-то иное, что вывело Фина из игры? И как мне все это удержать под контролем? Как нам выбраться отсюда живыми?

Мы сворачиваем за угол, видим двух охранников, парящих в воздухе – они что-то кричат в коммуникаторы и пытаются схватиться за потолок. Залп наших дезинтеграторов заставляет их замолчать, мы проходим в тяжелую дверь и задвигаем ее за собой.

За ней пахнет, как в сточной канаве. Я морщусь от этой вони, гляжу на зверей с глазами лани в окружающих нас клетках. Несколько похожи на коров – симпатичные пушистые четвероногие животные с большими карими глазами травоядных. При виде нас они жалобно пищат, прижав уши от страха.

– Что здесь? – шепчет О'Мэлли.

– Склад продуктов, – отвечает Тайлер.

Он включил унигласс в режим перевода, сканирует челлерийские буквы на рукоятках и приборах, ищет нужный выключатель.

– Бьянки их ест? – спрашивает она в ужасе.

– Он – нет, – вздыхаю я. – Только его любимчик.

Тай нажимает кнопку, и часть пола с рокотом отодвигается, открывая взгляду пандус, уходящий далеко вниз.

Оттуда пахнет мокрой землей, сладостью цветов.

О'Мэлли опускает голову, я на миг думаю, что от страха. Но она поднимает подбородок – и рот у нее сжат в решительную прямую линию.

– Это дорога туда, куда я думаю?

– В кабинет Бьянки? – уточняет Тай и кивает. – Именно туда.

Я мотаю головой:

– Тайлер, это безумие. Глупо со всех точек зрения.

– Зато мы хотя бы последовательны, – отвечает он, срывая с себя маску и фрак.

– Этот монстр убил все живое на своей планете. Ты действительно хочешь влезть в его жилище?

– Гравитация все еще отключена, ультразавр вряд ли особо активен. Если будем двигаться быстро и тихо, все пройдет нормально. Сюда мы уже дошли, не время отступать.

– Допустим, мы от этой твари ускользнем. Как нам потом попасть в кабинет Бьянки?

– Доверься мне, – улыбается Тайлер.

На поясе О'Мэлли звучит короткий гудок:

– Ты же понимаешь, что мы все там погибнем?

– Тихо, Магеллан! – шепчет она, отключая ему звук.

Эта штука, конечно, занудлива и назойлива, но не согласиться с ней я не могу. Хочу еще возразить, но Тай уже отключил магниты сапог и теперь тащит себя вниз. При всем своем очевидном страхе О'Мэлли отбрасывает маску и тут же следует за ним – так действует на людей Тайлер Джонс. Поэтому, как это ни предельно глупо, я тоже отключаю магнитные подковы и лечу вслед за этими двумя.

Спуск сменяется широкой полосой настоящих джунглей – подлинный тропический лес прямо посреди космической станции. Не знаю, почему мне это удивительно после аквариума, но здесь это выглядит еще более невероятно.

Не могу себе представить, сколько кредов должен был Бьянки пустить на ветер, чтобы создать все это, и как он будет зол, если что-нибудь случится с его ценным питомцем. Листва густая, по ней бродят рябые тени красного, оранжевого и желтого цвета, как вечная осень. Воздух пахнет сладковато, внутри висят лианы и ярко-зеленые неземные цветы. Мы движемся по краю, используя переплетенные сиреневые деревья как опоры. Лес массивен, смертельно тих, и звуки, которые мы производим, касаясь ветвей, оглушают, хотя они не громче шепота.

А вдали, в этой тишине, слышен душераздирающий, пронзительный рев.

– Кошкин хвост! – шепчет О'Мэлли.

– Почему ты