Это место похоже на подпольный клуб, межгалактическую волшебную страну для взрослых с опасными подводными течениями, где все лица и тайны скрыты за масками. И когда я улыбаюсь почти во весь рот, остатки неуверенности спадают с меня шелухой.

То, что мне нужно, – здесь. И я чувствую, как оно зовет меня из темноты.

Ну-ка, господин Бьянки…

Выходите… Где же вы?

СПОСОБЫ ВЕСЕЛО ПРОВЕСТИ ВРЕМЯ

► ВЕЧЕРИНКИ

► ЗНАМЕНИТЫЕ В ИСТОРИИ ВЕЧЕРИНКИ

Третья величайшая вечеринка всех времен состоялась в системе Ротен по случаю свадьбы Великого Джулесли. Приглашено было 437 000 гостей с двадцати семи планет и всего один из трех известных исполнителей Запрещенного Танца Баса. В результате Великий Джулесли обвенчался с семьюдесятью тремя супругами и (предположительно) очень утомился.

Вторая величайшая вечеринка проходила на Терре в тысяча шестьсот девяносто четвертом году, ее устраивал адмирал флота Эдвард Рассел. Этот человеческий герой смешал 250 галлонов бренди, 125 галлонов вина, 634 килограмма сахара, 20 галлонов сока лайма и 3 килограмма мускатного ореха в неимоверном коктейльном фонтане. В буквальном смысле. Каноэ, управляемые барменами, из-за исходящих паров работали пятнадцатиминутными сменами, и пять тысяч гостей выпили весь фонтан за восемь дней. Адмирал Рассел, я всего лишь скромный унигласс, но все же примите мое почтение.

Однако самой знаменитой вечеринкой в истории стала та, что устроил народ Киит на Лейбовице VII. Ошибочная интерпретация древнего пророчества привела к тому, что весь народ поверил в близость конца света и веселился соответственно. Сохранившиеся записи наводят на мысль, что к раннему исполнению пророчества привело прискорбное решение устроить танцевальный марафон и использовать самый крупный на планете реактор антиматерии.

21. Финиан

Оказывается, Дариэль действительно помешан на рыбах. Я и не заметил, как его повело.

– Ты только посмотри на эту!

Совсем как ребенок, которого впервые привели на базар Мутра. Внимание его рассеивается, скачет. Я пытаюсь провести своих ребят с помощью головокружительного количества микрокамер, прицепленных к их весьма соблазнительным тушкам, мимо объективов камер наблюдения, а он слишком занят разглядыванием аквариумного зала, чтобы помогать.

– Это не рыба, – говорю я ему. – А камень. Ты уверен, что мы родственники?

– Рыба! – торжествующе говорит он при виде того, как лиловатый покрытый лишайником камень реагирует на резкое приближение облака кричаще розово-желтых микроспрутов.

Камень открывает глаза, шевелит… я думал, это ракушки, а это плавники, – и скрывается, взметнув облако песка.

– Хорошо, это была рыба, – соглашаюсь я. – Она уже уплыла. Так что помоги мне.

– Финиан?

Это наш бесстрастный лидер с несколько недоуменной интонацией по случаю неожиданного поворота разговора.

Черт, надо было унигласс приглушить.

– Не бери в голову, Золотой Мальчик, – говорю я жизнерадостно. – Я проверяю, как там Зила и Кэл, а Дариэль сканирует камеры в поисках нашего хозяина. Вы уже добра…

Я бросаю косой взгляд на виртуальный экран моего кузена и вижу там очередную рыбу, черт бы ее подрал. Здоровенная овальная тварь, похожая на мяч для игры в кебар с шестью глазами, налепленными спереди. Вид у них какой-то жуткий – они смотрят вперед. Купол головы полностью прозрачен, за ним видна синяя вода.

– Это ее мозг, – шепчет Дариэль завороженно, показывая на белый пузырь внутри прозрачной головы этой твари.

– Завидуешь, что у нее он есть? – огрызаюсь я. – Может, включишь свой и будешь работать?

Он надувается, а я переключаю экран на камеру Зилы, стараясь не замечать, что говорю в точности как моя самая нелюбимая из матерей.

Кэл и Зила у меня на отдельных каналах коммуникатора.

Золотой Мальчик прислушивается, контролируя обе стороны сегодняшнего действа.

Здесь напрашивается неприличный анекдот.

Наша пара хорошо продвинулась вперед и уже почти у входа, они идут по людному коридору и выглядят практически не подозрительно в своих ярких, цветных и явно краденых униформах. У Кэла полные руки плоских запечатанных коробок, маркированных надписью «Дядя Энцо – за 30 минут или раньше». У Зилы серьги с миниатюрными кусочками пиццы. А в шкафу для хранения на уровне семнадцать находится пара почти голых курьеров из фастфуда, которым предстоит очнуться с адским похмельем.

Эта Зила чертовски любит свой дезинтегратор.

– Итак, Зила и Эльфеныш, – говорю я, только чтобы увидеть, как он кривится. – Камеры этой зоны сейчас крутят громилам в центре Бьянки ролик с пустыми коридорами. Но в коридорах есть и реальные патрули. Я вас через них проведу. Так что идите, куда я скажу и когда скажу. Это ясно?

– Ясно, легионер де Сиил, – просто отвечает Зила.

– Унигласс держи поближе к замку, я его вскрою.

Пара доходит до тяжелых противовзрывных дверей с надписью «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Кэл делает вид, будто роняет коробки, и разражается чередой ругательств, пока Зила тем временем пододвигается к контрольной панели. Шифрование здесь не пара пустяков, но и академический унигласс не игрушка, и хотя я очень хорошо умею чинить технику, еще лучше я умею ее ломать. Тридцать семь секунд у меня уходит на то, чтобы разнести защиту от взлома в клочки.

Старею. Медленно стало получаться.

– Прекрасно, коридор перед вами будет чист через двенадцать секунд. Кстати, Кэл, форма курьера тебе к лицу. Очень симпатично смотришься.

Наш Эльфеныш поправляет дурацкую шапочку на голове.

– Как дурак я смотрюсь. Она ужасно тесная. Как я в этом всем драться буду?

– Понятия не имею. Наверное, сексуально?

– Ты явно не слишком хороший воин, да, Финиан?

– А ты не слишком… – Я проглатываю свою реплику, потому что патруль в коридоре перед ними поворачивает за угол. – Все, коридор чист. Давайте, вперед!

Зила открывает противовзрывную дверь и проскальзывает внутрь, Кэл следом за ней.

Эльфеныш дает Зиле свои коробки, вытаскивает из-под них дезинтегратор. Не то чтобы он мог стрелять, не развалив весь дом, но, похоже, ему с оружием привычнее.

По моей команде они перебегают в следующий коридор, забиваются в технический чулан за несколько секунд до того, как другой патруль появляется из-за угла. Я наблюдаю за семнадцатью камерами одновременно, прокладываю курс патрулей на плане, пытаюсь предсказать, куда они двинутся, не выпускаю из виду моих ребят…

– Великий Творец! – бормочет вдруг Дариэль.

У меня сердце прыгает, я кошусь посмотреть, что его теперь обеспокоило, и вижу на мониторе у него здоровенное серебристое… нечто.

Ряд идеально белых клыков, которыми гордился бы любой серийный убийца. А за ним еще один ряд клыков. Скарлетт, наверное, ими тоже заворожена, потому что ее микрокамера следит за тем, как это нечто плавает за стеклом. И шкура у него рябит угрожающими цветами, серебро сменяется синим и красным.

– А я думал, ты атеист, – бурчу я, толкая его локтем и снова переключаясь на Зилу, Кэла и тот взлом, который пытаюсь осуществить.

До чего трудно в наше время найти надежного помощника.

Но хоть я и жалуюсь – от Дариэля толку как от непромокаемого полотенца, – не могу отрицать, что получаю удовольствие.

Обмениваясь с кузеном семейными сплетнями в