Большей частью одерживала верх партия Горы, выставлявшая энергичные требования. Так, 23 марта, по предложению парижской коммуны, постановили организовать общественную помощь бедным, и это объявлено было социальным долгом господствующих классов. Было также решено, чтобы налоги носили характер прямых и прогрессивных налогов. Затем приступили к распределению общинных земель. «Историческое право» землевладельцев на третью часть общинных земель было уже раньше отменено. Общины получили обратно все свои земли. Но и теперь французы не сумели сконцентрировать земельную собственность и повести сельское хозяйство в крупном масштабе. Общинная собственность и общинная автономия создали бы, как говорит один современный писатель, самые прочные основы демократии. Но, в противоположность парижской коммуне, конвент и слушать не хотел о более широкой автономии общин, и общинная собственность была раздроблена. Сначала было постановлено разделить общинные земли между теми гражданами, годовой доход которых не превышал 100 франков. Затем декретом от 10 июня конвент повелел распределить общинную собственность между всеми жителями. Но это распределение было проведено лишь до известной степени.

Таким образом, конвент увеличил число мелких собственников и этим создал тот класс французского общества, которому суждено было стать такой сильной помехой для дальнейшего развития Франции и духе демократии. Конвент не использовал представившегося ему удобного случая для организации сельского хозяйства в крупных размерах. Он не думал о восстановлении старого общинного хозяйства в улучшенной современной форме и видел в мелком собственнике тип нормального человека. Таким образом, молодая демократия укрепилась на непрочном фундаменте, который не мог обеспечить ей продолжительного существования. Нам могут возразить, что в своей борьбе с внешними и внутренними врагами демократия не могла за недостатком времени остановиться на основательном рассмотрении вопроса об обновлении земледельческого хозяйства. Но на это мы можем ответить, что ни у одного из самых светлых умов ее не явилось даже мысли о том, что увековечение мелкого хозяйства может воспитать эгоистическое поколение, которому недоступны никакие идеалы. Позднейшие две наполеоновских войны явились следствием подобного разрешения земельного вопроса.

Гора заставляла конвент принимать все более энергичные меры. Отложение генерала Дюмурье последовало как раз в то время, когда по предложению коммуны было решено устроить близ Парижа лагерь в 40 000 человек и когда домовладельцам было приказано обозначать на входных дверях домов имена, возраст и сословие всех квартирантов. После измены Дюмурье Горе удалось провести свой план создания нового и сильного правительства в самом конвенте. Под влиянием возбуждения, вызванного отложением Дюмурье, был учрежден 6 апреля 1793 года знаменитый комитет благоденствия, и этим самым было осуществлено выставленное Маратом требование диктатуры. Этот комитетстоял над министрами, и его девять членов были уполномочены делать все, что, по их мнению, требовалось для благоденствия страны. Заседания комитета были закрытые. Он контролировал министров, которые должны были исполнять его приказания. Он не знал над собою никакой власти. Зависимость его от конвента выражалась в том, что он должен был представлять принятые им меры на утверждение конвента после того, как эти меры приводились в исполнение. Но созданный конвентом комитет благоденствия не совсем соответствовал маратовской идее о диктатуре. Марат хотел, чтобы диктатура была сосредоточена в руках одного человека. Ограничением для этого диктатора должна была быть его ответственность перед конвентом. Передав диктатуру и руки нескольких лиц, конвент раздробил ее силу и положил начало всем тем отрицательным явлениям, которые повели потом к падению демократии.

Комитет общественной безопасности существовал рядом с комитетом благоденствия; в его руках сосредоточилась внутренняя полицейская власть; но комитет благоденствия мог издавать приказы об арестах должностных лиц, а это предоставляло ему всемогущую власть. Он стал знаменит благодаря тому, что оказался в силах отразить нападение Европы на республику и победить ее внутренних врагов. Однако в первое время жирондистам удалось свести деятельность комитета к нулю. Правда, они подали свои голоса за арест членов орлеанской фамилии по делу заговора Дюмурье, потому что хотели очистить себя от подозрения в том, что они одобряли и поддерживали планы Дюмурье. Но они добились того, чтобы в комитет благоденствия были выбраны чуть ли не одни только члены Долины, вследствие чего комитет не мог проявлять той энергии, которой ожидала от него партия Горы.

Жиронда, пользуясь тем обстоятельством, что в конвенте преобладание колеблется, стремилась парализовать большую часть попыток Горы и значительно увеличила опасность, угрожавшую республике. Это повело к тому, что в партии Горы и парижском населении злоба на жирондистов возросла до того, что было решено уничтожить их и этим спасти республику от людей, мешающих ее победе.

Угрозы, которыми осыпали друг друга партии, были предвестниками трагического исхода борьбы. В разгаре борьбы обе партии бросали друг другу самые страшные обвинения. Гора утверждала, что жирондисты находятся на жаловании у Питта, а Жиронда обвиняла Гору в том, что она подкуплена Пруссией и Австрией. Люди угрожали друг другу смертью. Дантон угрожал жирондистам войной на жизнь и смерть, Робеспьер объявлял их врагами революции, а Марат в своей газете требовал их уничтожения. В это же время на улицах Парижа преданные жирондистам «союзники» и солдаты требовали смерти Марата, Дантона и Робеспьера. Один раз понадобилось даже вмешательство властей, так как толпа возбужденных марсельцев хотела поджечь дом, в котором жил Марат.

Марат был в это время председателем клуба якобинцев, и в одном из подписанных им адресов клуба население провинции призывалось на борьбу с жирондистами. Этот адрес пестрел страшно резкими выражениями, как это было тогда в моде. Жирондисты, смотревшие на Марата, как на своего главного врага, решили пустить в ход против него те самые учреждения, которые были созданы партией Горы. Трусливые члены центра поддержали их и, таким образом, удалось с большим трудом провести обвинительный декрет против Марата. Марат был предан суду революционного трибунала. Но вместо гибели Марата ждало торжество.

До этого времени революционный трибунал произнес четыре смертных приговора, из которых один был совершенно бессмысленным: это был смертный приговор, вынесенный какой-то кухарке, отозвавшейся плохо о республике, потому что ее любовник должен был отправиться на войну. Теперь жирондисты ожидали от трибунала смертного приговора для Марата. Но известие об обвинении, поднятом против Марата, возбудило весь Париж, и коммуна энергично вступилась за своего любимца. Мэр Паш появился в конвенте и потребовал в петиции, одобренной 35 секциями, исключения из конвента 22 наиболее выдающихся жирондистов, являвшихся, по заявлению петиции, врагами революции. Петиция требовала народного голосования по поводу жирондистов. Но жирондисты, которые в процессе короля сами настаивали на народном голосовании, теперь отвергли это предложение и были поддержаны при этом друзьями Дантона. Конвент отклонил петицию 35 секций, объявив ее клеветнической.

Таким образом, нападение коммуны на жирондистов потерпело пока крушение, и. Марат предстал 24 апреля 1793 года перед революционным трибуналом. Ему было предъявлено обвинение в возбуждении к грабежу и убийству, в стремлении к установлению враждебной народу власти и к роспуску конвента, так что в общем он обвинялся некоторым образом в государственной измене.