Выразительницей нужды рабочих стала газета Марата. Марат предоставил в распоряжение рабочих свою газету, и они стали на ее страницах излагать свои жалобы. Они прекрасно понимали свое положение. Об этом можно судить хотя бы на основании заявления, поданного восемнадцатью тысячами бедняков в учредительное национальное собрание и напечатанного в газете Марата. «Почему, – говорят рабочие в этом заявлении, – почему вы забываете свои хорошие принципы, лишь только дело касается активных и пассивных граждан? Бастилия пала потому, что ее взяли штурмом тысячи рабочих Сент-Антуанского предместья. Отказывались ли мы когда-нибудь от исполнения дела? Дрожали ли мы когда-нибудь? Не мы ли победили гвардию? Какая нам может быть выгода от того, что, низвергнув родовую аристократию, мы попадем под господство денежной аристократии. Когда плотины прорваны, морские воды начинают бурлить и не останавливаются до тех пор, пока по обе стороны плотины вода не остановится на одном и том же уровне. Напрасно вы хотите остановиться в своих реформах там, где это вам желательно. Равенство прав ведет к равенству в наслаждении благами жизни, и только на этом фундаменте может успокоиться возбужденная жизнь».

Некоторые жирондисты до революции выставляли подобные же теории, но теперь эти теории казались им слишком крайними. Сантерр потребовал ассигнования полумиллиона франков для снабжения парижского населения съестными припасами. Подобного рода подачки не нравились рабочим. Очень многих из них можно было пристроить при работах по созданию укрепленного лагеря близ Парижа. Коммуна нарядила для этого массу рабочих. Но конвент видел в таком скоплении рабочих политическую опасность; дело расследовала комиссия, состоявшая из муниципальных чиновников и членов конвента. Она нашла, что бесполезно растрачено полмиллиона франков, и выработала регламент, который затем был принят конвентом. После этого рабочие были разделены на бригады, и для них ввели поштучную заработную плату. Рабочие сильно восставали против этой меры; в одном из своих заявлений конвенту они говорили: «Все находящиеся на службе у нации лица должны получать справедливое вознаграждение, которое должно распределяться в известной пропорции. Рабочие являются столпами нации, так как они именно поднялись 10 августа».

Конвент оставил это требование без внимания, и дело дошло до стачки. Тогда конвент прекратил общественные работы. 23 октября 1792 года в конвент явилась депутация из двадцати рабочих, которая снова потребовала отмены поштучной платы. Но миссия депутации не увенчалась успехом.

Коммуна, поддерживавшая эти требования рабочих, выдала уже раньше рабочим особые билеты для получения хлеба и теперь потребовала у конвента денег для погашения этих билетов. Жирондисты упрекали коммуну в том, что она не представляет отчетов конвенту.

А между тем цены все повышались, и товары появлялись на рынке во все меньшем и меньшем количестве. И в то время, как коммуна прилагала все усилия к тому, чтобы уменьшить бедствие, жирондисты бросали ей упреки в том, что она вызывает беспорядки. Ролан заявлял, что если только обеспечить обывателям свободу сношений, то на рынке окажется достаточно товаров. По его мнению, арендаторы и крестьяне не появляются больше на рынке из боязни перед парижским населением, а муниципалитет продает муку ниже покупной цены и вызывает этим ежедневный расход в 12 000 франков. Он заявил также, что коммуна является источником всех интриг.

Коммуна в своем ответе на эти обвинения показала, что она понимает экономическое положение страны лучше, чем жирондисты. Она заявила, что не хочет новой революции, так как революция уже произошла. Она указала на то, что народ обречен на нужду, так как капиталисты, крупные торговцы и скупщики стремятся завладеть сельскохозяйственными и промышленными продуктами. Эти господа обрекают народ на голод. По ее мнению, отмена ввозных пошлин оказала благотворное влияние на общее положение страны, но полнейшая свобода торговли действует гибельно, и поэтому властям должно быть предоставлено право назначать таксы на предметы первой необходимости.

Под влиянием общего неприглядного положения населения были внесены самые разнообразные предложения. Так, например, в одной петиции требовалось, чтобы у арендаторов были произведены обыски и чтобы закон определял, сколько земли может обрабатывать каждый земледелец. В конвенте один из жирондистов требовал в это время, чтобы хлебная торговля стала монополией государства. В мотивировке этого предложения, между прочим, говорилось: «Если бы в какой-нибудь завоеванной стране богатые люди не давали нашим солдатам своего хлеба, и наши солдаты были бы вследствие этого обречены на голод, то неужели они в этом случае должны были бы признавать мнимую свободу собственности?» Нельзя не заметить, что последующие мероприятия, как реквизиция и установление максимума цен, возникли из этих предложений. Коммуна продолжала продавать хлеб по убыточным для нее ценам, и конвент впоследствии понял, что нельзя повышать хлебных цен и что надо предоставить коммуне средства для покрытия вытекающего отсюда дефицита. Коммуне дано было право обложить население налогом на сумму в четыре миллиона. Этот налог она осуществила в форме прогрессивного подоходного налога. Лица, получавшие меньше 900 франков дохода, были освобождены от налога. Остальное же население было разделено на пятнадцать классов, из которых первый должен был платить 3 %, а пятнадцатый 20 % своего дохода.

Подобные же меры были приняты и в других городах: в Марселе, Лионе и Тулоне.

В Париже роялистские агенты старались использовать нужду населения для того, чтобы возбудить его против республики и конвента. Благодаря этому, произошел целый ряд волнений, и оказалось необходимым принять самые энергичные меры. Конвент уполномочил коммуну немедленно бить тревогу всякий раз, когда она найдет это необходимым. Но коммуна не удовлетворилась этим; она хотела иметь средства для снабжения населения продовольствием. Своих налогов она еще не могла собрать, и ей удалось, несмотря на противодействия жирондистов, добиться ссуды, равной общей сумме налогов, имевших поступить в течение 2 лет, т. е. около 7 миллионов франков.

Понятно, что своим противодействием всяким мероприятиям, направленным на облегчение нужды, жирондисты все более и более навлекали на себя ненависть народа.

А между тем роялистские агенты не переставали возбуждать народ. В один прекрасный день они распространили слух, будто у булочников нет больше муки и будто парижскому населению угрожает голодная смерть. Парнасская коммуна приказала осмотреть запасы булочников и нашла, что у них имеется муки в более или менее достаточном количестве. Роялисты подстрекали также к беспорядкам прачек. Прачки подали конвенту 24 февраля 1703 года жалобу на вздорожание сметных припасов и мыла. Они обвиняли во всем ростовщиков и скупщиков и требовали для них смертной казни. Конвент выразил порицание прачкам за их слишком резкие выражения по адресу скупщиков, но допустил прачек в заседание. На следующий день прачки устроили настоящий поход против лавочников и забрали из лавок кофе, сахар, мыло и свечи по таким ценам, какие они сами установили. Зачинщиками этих беспорядков, принимавших все большие и большие размеры, считали аристократов, но говорили также, что в беспорядках принимал деятельное участие бывший священник Жак Ру, состоявший теперь комиссаром коммуны и всегда резко выступавший против крупных собственников. По приказанию коммуны Сантерр подавил беспорядки и заарестовал около 40 лиц, возбуждавших население. Среди арестованных находились аббаты, прежние аристократы и их слуги и одна графиня. Эти господа подстрекали прачек в надежде опорочить республику. Жак Ру был тоже подвергнут наказанию: его исключили из коммуны. Он навлек на себя ненависть Робеспьера, что и привело его к гибели.