Вертер очнулся, лёжа на грязном каменном полу с руками, скованными за спиной наручниками. Голова его была наспех перевязана какой-то не первой свежести тряпкой и просто раскалывалась от боли.

– А он хорош,– оценил про себя стрелка пленник. – Даже не знаю, смог бы я сам так ювелирно вырубить человека, да ещё буквально в момент выстрела. А вот я лоханулся не по-детски, попался на глупую уловку, как малолетка, которому пообещали леденец на палочке и покататься на лошадке. Интересно, куда же они меня притащили.

Заметив, что пленник зашевелился, двое Охотников подхватили его за плечи и подняли на ноги. То, что Вертер увидел, вызвало у него буквально культурный шок. Это была высокая круглая башня, сложенная из грубо отёсанных камней, верхушка её терялась в темноте где-то далеко над головой. Никакого электрического освещения здесь не было, башня освещалась факелами, развешенными по стенам в грубых железных обручах. В мерцающем неверном свете пламени было видно, что по всему периметру в стену были вмонтированы ржавые цепи с массивными кандалами, справа стояла жаровня с набором устрашающего вида клещей и прочих приспособлений для пыток. Оглядевшись Вертер буквально прыснул от хохота, настолько ненатурально выглядел этот средневековый антураж. Откуда-то сбоку вынырнул здоровенный амбал в охотничьей униформе и занёс руку для удара. Вертер напряг мышцы живота, и амбал зашипел от боли, тряся ушибленной конечностью. Пленник ехидно ухмыльнулся и поднял глаза. Прямо напротив него стоял красавчик Амар, внимательно наблюдая за сценой неудавшегося наказания строптивца.

– Это что, такой метод психологического воздействия,– нагло поинтересовался Вертер, указывая глазами на стены башни.

Амар паскудно усмехнулся и сразу перестал быть похож на героя Болливуда.

– А чего на тебя воздействовать,– удивился он,– ты ведь уже труп. Только сам ещё об этом не знаешь.

Красавчик рассмеялся и картинно развернулся к своей своре, стоявшей полукругом шагах в десяти. Охотники тоже подобострастно захихикали. Вот так же красиво, словно танцуя, двигался этот палач, когда убивал Марго. И Вертер как-то сразу ему поверил.

– Кстати,– бросил Амар через плечо,– это альтернативная базовая Реальность, если ты ещё не понял. Так что умрёшь ты здесь по-настоящему и окончательно. Всё ребята, он ваш,– добавил он, обращаясь к Охотникам.

Трое здоровых парней вышли из строя, держа наготове палки наподобие бейсбольных бит. Откровенное злорадство, написанное на их физиономиях, не оставляло места для сомнения в том, что им не терпится расплатиться за недавний позор в Убежище.

– Нет, ну это нечестно,– возмутился про себя Вертер. – Где это видано, чтобы профессионального стрелка и мастера меча забили на смерть дурацкими палками. Безвкусица какая-то. Впрочем, видеокамер тут, по всей видимости, нет. Покрасоваться с мечом у Болливудского красавчика без шансов.

Пленник, конечно, мог бы попробовать сопротивляться. Уж этих двоих, что держали его за руки, точно можно было вырубить. Только что толку? Охотников набилось в башню человек двадцать. Слишком много для одного человека в наручниках, да ещё раненого. И Вертер решил не дёргаться. Позже он не раз пожалел о своём решении. Может быть, если бы ему удалось их как следует разозлить, то Охотники сгоряча и убили бы его быстро. Но, как говорится, задним умом мы все сильны.

Вот уже второй час палачи, сменяя друг друга, методично избивали своего пленника, ломая ему кости и отбивая внутренности и заботясь только о том, чтобы не нанести Вертеру травму, несовместимую с жизнью. Несколько раз он терял сознание, каждый раз напрасно надеясь, что это уже конец. Но нет, его приводили в чувство и продолжали избивать.

– Вот дал же бог здоровья не вовремя,– выругался про себя Вертер, в очередной раз выныривая из небытия. – Другой на моём месте уже давно бы беседовал с Создателем тет-а-тет, а мне тут приходится продолжать геройствовать против воли.

Он с трудом разлепил глаза и понял, что висит на стене, прикованный кандалами за запястья и щиколотки. Средневековый антураж, как оказалось, был вполне рабочим.

– И чего не добили, спрашивается,– с досадой подумал пленник,– или это удовольствие оставили для начальства? Тогда ему стоит поторопиться.

Вертеру было откровенно плохо и совершенно не до шуток. Сломанное ребро пробило лёгкое, и он с трудом мог дышать.

– Твои мальчики перестарались, командор,– раздался рядом очень знакомый голос.

Чья-то рука взяла полумёртвого пленника за подбородок и приподняла его голову. Прямо в глаза Вертеру смотрели два синих бездонных колодца, в которых выражения было не больше, чем в каменной стене башни.

– Прошу прощения, Творец,– Амар склонил голову, приложив правую руку к сердцу. – Но Вы же всё равно не собираетесь сохранять ему жизнь, правда?

– Как знать,– промурлыкал Сабин и положил правую руку Вертеру на затылок. – Будет больно,– добавил он, обращаясь к пленнику.

Невыносимая боль, словно молния пронзила тело Вертера, снова погружая его в небытие. Он очнулся от того, что кто-то подсунул ему под нос стеклянный флакончик с резким противным запахом. Боли он больше не чувствовал, но это отчего-то совсем не радовало. Однажды Антон вот также починил его тело, только он предварительно отключил сознание своего пациента, и теперь Вертер понял, почему.

– Ты бы встал на ноги Роб,– участливо посоветовал Сабин,– а то ещё повредишь запястья. Вес-то у тебя не маленький.

– Я предпочитаю имя Вертер, если не возражаешь,– хрипло отозвался пленник, нащупывая ступнями шершавые плиты пола.

– Да пожалуйста,– покладисто согласился его бывший наставник. – Пожалуй, ты прав, в имени Роб есть что-то от робота. Впрочем, во время нашей прошлой встречи это имя подходило тебе как нельзя лучше. Не обижайся, но в нежных ручках Дэвики ты, дружок, превратился в натурального механического болванчика, в куклу на верёвочках. Думаешь, сейчас будет иначе?

Сабин стоял буквально в паре шагов от распятого на стене пленника и молча рассматривал его, как какое-то заморское чудо. Вертер тоже молчал, исподлобья поглядывая на своих мучителей. Ежу было понятно, что на этом издевательства не закончатся. Уж этот садист непременно придумает, как отомстить своему бывшему ученику за то, что он называл предательством. Можно подумать, ученик когда-то клялся ему в вечной преданности.

– Похоже ты выбрал свой путь, мой мальчик,– прокомментировал Сабин свои наблюдения. – И как, ты счастлив?

– Тут главное вовремя задать правильный вопрос,– тоскливо подумал пленник. – Насколько может быть счастлив человек, которого только что больше часа избивали до полусмерти?

– Мне почему-то кажется,– Творец задумчиво улыбнулся,– что один наш общий знакомый горе-Создатель ни за что не согласится, чтобы его друга замучили до смерти. А ты что думаешь?

Вертер похолодел. А ведь с Тохи станется разменять свою жизнь на жизнь друга. Тем более, что он до сих пор считает себя виноватым за его прошлую смерть.