– А где? – проявила внезапное любопытство одна из народныхзаседательниц.

Судья зачитала справку. Раиса Титаренко является опекуншейМилены Титаренко, потому что Семен и Анна, родители девушки, осуждены надвадцатипятилетний срок. Столь суровое наказание они получили за то, чтопопытались ограбить сберкассу и чудом не убили двух посетителей, решившихостановить преступников.

Настя чуть не упала в обморок. Вот тебе и разведчики! Потомиз комнаты свидетелей вызвали Милену. Она принялась все отрицать. Никогда, мол,не взяла чужой копейки. Да, тетка приносила ей новые, красивые вещи, говорила,что их дают богатые люди, у которых она работает поломойкой.

– Врешь! – завизжала Раиса.

Милена повернулась лицом к залу:

– Я?

Честно говоря, симпатии всех людей оказались на сторонеМилы. Она была маленькой, худенькой. Волосы заплетены в жидкие косички, никакойкосметики на лице, руки торчат из коротких рукавов застиранного свитера, аиз-под юбки выглядывают коленки, одна из которых ярко замазана зеленкой. Миленетрудно было дать восемнадцать лет, ну четырнадцать, от силы пятнадцать. Раисаже, любившая покушать и выпить, сильно расплылась. Волосы она вытравилаперекисью, глаза ее прятались в опухших веках, а чтобы посимпатичней выглядеть,она нарастила ресницы густо-черной тушью, щеки намазала ярко-красными румянами,а губы – лиловой помадой.

– И не стыдно вам на ребенка наговаривать? – не выдержаласудья.

– Наследственность у нее гнилая, – не успокаивалась Раиса, –отец и мать разбойники да убийцы, вот дочурка в них и пошла, ничего хорошего кней не пристало!

– Да? – подняла брови судья. – А вот у меня справочкаимеется из института. Милена Титаренко сдала сессию на «отлично», ведетобщественную работу, получает повышенную стипендию. Есть и еще одна бумажка, извытрезвителя, в котором побывала недавно Раиса Титаренко. Так кто из вас ведетасоциальный образ жизни?

– Гены у ней дрянные, – не успокаивалась тетка, – ворует иврет с невинным видом, вся в родителей!

– Хватит, – разозлилась судья, – нечего тут про генетикутолковать. Кстати, у вас тоже наследственность подгуляла, если не ошибаюсь,осужденный Семен Титаренко является вашим родным братом?

Раиса растерянно замолчала.

Вечером Настя постучалась к Милене. Подруга сидела утелевизора.

– Тетка всегда говорила, что папа и мама разведчики, –быстро сказала она.

– Наверное, не хотела тебя нервировать, – пояснила Настя, –ну не переживай так. Дочь за родителей не в ответе.

Милена кивнула, и жизнь потекла по-старому. Ходили винститут, сдавали сессии. Когда был сдан последний госэкзамен, дома случилась неприятность.У Федоровых пропала большая сумма денег, отложенных на квартиру. Накоплениясемья держала в сберкассе, но потом представился случай вступить в кооператив,и они «сняли» все подчистую. Когда Иван Петрович возвращался с деньгами домой,на него напали и отняли портфель. Он не разглядел налетчика. От сберкассыФедоров шел малолюдной улочкой, сзади кто-то подкрался и ударил его по голове.Иван Петрович упал, а когда очнулся, ни портфеля, ни денег, ни свидетелей небыло. Нашлась, правда, вездесущая старушка, сидевшая у окна и глядевшая оттоски на улицу. Вот она и рассказала, что на Федорова наскочил подросток,щуплый мальчишка в темной одежде и кепке, козырек которой полностью скрывал еголицо.

Лишившись средств, а вместе с ними и надежды когда-нибудьполучить собственную квартиру, Федоровы, люди в возрасте, как-то быстро ушли изжизни. Сначала умер муж от инсульта, потом жена. Их комната досталась Настинымродителям.

Окончив институт, Настя устроилась на работу, на службунужно было выйти только в сентябре, поэтому август она провела в Крыму, а когдавернулась в Москву, обнаружила, что Милена уехала. Куда, почему, осталосьнепонятным. Комната Титаренко освободилась, родители Насти подсуетились и сталиполноправными хозяевами всей квартиры. Милена как в воду канула, она незвонила, не приходила, словно умерла. Первое время Настя недоумевала, куда жеподевалась подруга детства, но потом влюбилась, вышла замуж, родила ребенка изабыла про Милену.

Пропавшая подружка появилась чуть больше года назад. Однаждыраздался звонок. Настя, как всегда, не глядя в глазок, распахнула дверь иахнула. Перед ней стояла улыбающаяся Мила с тортом в руке. Выглядела онавеликолепно. Норковая шубка, бриллиантовые серьги, стильная сумка…

Распространяя запах незнакомых, явно недешевых духов, онаобняла Настю:

– Здравствуй, я очень соскучилась! Пустишь меня?

Настя посторонилась:

– Конечно, входи, сколько лет, сколько зим? Куда же ты исчезла?Отчего не звонила?

Милена вытащила из коробки дорогущий импортный торт.

– Да я просто сбежала. Понимаешь, представился случай удачновыйти замуж, вот я и съехала к будущему мужу. Он человек с огромными связями,поэтому сумел сразу прописать к себе, даже без штампа в паспорте.

– К чему такая спешка?

Милена спокойно отрезала кусок нежного бисквита и пояснила:

– Я не хотела, чтобы он сюда приходил.

– Почему? – не поняла Настя.

Вновь обретенная подруга улыбнулась:

– Видишь ли, я ничего не рассказала мужу ни о своихродителях, ни о Раисе. Очень хотела с ним в загс пойти, вот и решила не пугатьего родственниками-уголовниками. Честно говоря, я боялась, вдруг вы расскажетемоему жениху правду.

Настя возмутилась до глубины души:

– Между прочим, я умею хранить тайны. Ну-ка, вспомни, яникому ведь не сболтнула про «разведчиков».

Милена кивнула:

– В тебе я не сомневалась ни минуты, а вот тетя Нюра неумела держать язык за зубами.

Настя вздохнула. И ведь правда, ее покойная мама слылапервой сплетницей в подъезде…

– Поэтому я и пришла к тебе только после того, как тетя Нюраи дядя Петя умерли, – пояснила Милена.

– А твои родственники живы?

– Слава богу, нет, – отмахнулась Мила, – Раиса еще впересыльной тюрьме коньки отбросила, а про отца и мать я ничего не знаю и знатьне хочу. Ладно, рассказывай, как живешь?

Подруги поболтали, съели торт, потом Мила сказала, окидываявзглядом кухню:

– Все старое, вон тот шкафчик еще наш, чего новый не купишь?