Влажный ветер хлестал по лицу, и после тепла старухиного дома холод впивался в кожу больно, как осколки стекла. Травинки с хрустом переламывались под ногами, и кочки заставляли его спотыкаться всё чаще, всё крепче хвататься за обнажённые серебристые стволы.

В очередной раз споткнувшись, Чернокнижник упал, охнув от боли. Это не кочки мешали ему. Он сам стал обузой для себя. Он подтянулся к стволу и привалился к нему спиной, стараясь отдышаться. Воздух с хрипом вырывался из лёгких, устремляясь к небу. К звёздам.

Ноги не шевелились. Даже холода в них не было. Он снова не чувствовал ничего ниже поясницы. Снова стал сломанным, никчёмным. Слёзы злости и обиды обожгли щёки, и он яростно ударил по земле кулаком.

– Урод. Какой же я урод!

Ему стало страшно от того, что он говорил, о чём думал. Страшно от того, кем он успел стать. Может, ещё не поздно всё изменить? Позвать горбуна… Позвать Вольфзунда. Найти Алиду. Он схватился рукой за шею, нащупывая цепочку, но астролябии не было.

Не было пути назад.

– Алида… Герт… простите меня, – всхлипнул Ричмольд и уткнулся лицом во влажный, пахнущий сыростью мох.

Вокруг было тихо и пустынно, и никто ему не ответил.

* * *

Алида брела по саду, шурша камешками, устилавшими садовые дорожки. Одинаковые, гладко обтёсанные кругляши приятно перекатывались под босыми ногами, и это ощущение её успокаивало.

«Может, стоит выпить мятного чаю? – думала Алида. – Он помогает думать. Конечно, с мёдом. И с пряниками. А ещё лучше – съесть порцию жареной картошки, а потом – кусочек вишнёвого пирога или шоколадного торта. А может, и то и другое?»

В животе заурчало, будто желудок соглашался с мыслями хозяйки. Алида решила повернуть обратно в замок и наведаться вниз, на кухню, но вдруг услышала голоса. Слов было не разобрать, но сердце её затрепетало. Она узнала голоса говоривших и остановилась, покусывая ноготь. Это был её шанс. Сейчас, в цветущем саду, овеваемом тёплым летним ветром, она сможет спросить совета и поговорить с ними обеими наедине, без циничных насмешек Вольфзунда и хохм Мелдиана. Почему бы не попробовать? Кто поймёт её лучше, чем мудрые женщины?

Алида пробежала под аркой, увитой плетистыми розами с белоснежными цветами, свернула после фонтана с мраморной фигурой русалки и замедлила шаг, чтобы её заранее заметили. Она нарочно покашляла. Симониса и Перинера одновременно повернули головы в её сторону, и Алида восхищённо вздохнула, в очередной раз поразившись, насколько они обе красивы.

– Здравствуй, маленькая травница, – тепло улыбнулась Симониса. – Как твои дела?

– Хорошо, – немного смутившись, ответила Алида.

– Присоединяйся к нам. – Симониса мотнула гривой огненных кудрей, кивая на лавку. Перинера едва заметно повела плечами, и Алида поняла – жена Вольфзунда недовольна, что гостья своим появлением прервала их разговор.

Алида приблизилась к кованому столику, на котором стояли графин с лимонадом и несколько стаканов, и налила себе напитка. Дольки лимонов и какие-то красные ягоды бултыхнулись в стакан. Алида сделала большой глоток и сморщилась.

– Тут вообще хоть кто-то пьёт что-нибудь кроме вина? И зачем надо было маскировать его под лимонад?

– С фруктами вкуснее, – пожала плечами Симониса.

– Анс пьёт сок, – невозмутимо ответила Перинера.

Алида отставила стакан в сторону и помялась немного, не зная, с чего начать разговор.

– Как Мел? – наконец спросила она.

– Лучше, – ответила Перинера. – Симониса великая чаровница, и Мелдиану теперь ничего не грозит. Но, конечно, ему нужно отлежаться и набраться сил.

– Ты мне льстишь, – промурлыкала Симониса. – Но я действительно многое умею, не буду скромничать. И мне приятно, что Вольфзунд позвал на помощь именно меня.

– А Ричмольду поможете? – неожиданно для самой себя выпалила Алида.

Она помнила, что Симониса дала ей обещание вылечить Ричмольда, когда силы в полной мере вернутся к ней. Отчего-то Алиде захотелось снова услышать, что чаровница согласна. Это помогло бы ей поверить, что всё будет хорошо.

– Так где же твой дружок? – Симониса подмигнула ей и улыбнулась. – Я могла бы попробовать хоть сейчас. Недавно я была в Птичьих Землях – там обнаружились такие мощные магические источники! Мне кажется, сейчас я в отличной форме, не терпится испробовать свои силы.

– В том-то и загвоздка, – поникла Алида. – Он меня покинул.

– Она упустила Чернокнижника, – сухо заметила Перинера.

Искрящийся участием взгляд рыжеволосой чаровницы померк, улыбка сменилась озабоченным выражением. Алида почувствовала себя ещё хуже и повесила голову, как провинившийся подмастерье. Она села на лавку и уставилась вниз, на свои босые ноги.

– Плохо, – сказала Симониса. – Это действительно плохо. Он перестал сопротивляться чёрной магии? Воспользовался тёмной силой?

– Похоже на то, – ответила Перинера прежде, чем Алида открыла рот. Девушка почувствовала себя совсем ненужной. Должно быть, Вольфзунд уже рассказал всё жене, и они составили свою картину случившегося. Может, им теперь известно даже больше, чем самой Алиде.

– Что же ты, моя птичка, ничего не сделала? – участливо спросила Симониса.

– Да-да, я уже это слышала, – проворчала Алида. – Надо было пойти на всё, лишь бы он не думал оступиться. А вы бы справились? – Она вскинула голову, смотря прямо в глаза чаровнице. – Вы бы смогли всё сделать правильно?

Симониса села рядом и взяла руку Алиды в свою.

– Сегодня – наверное, смогла бы. Но если бы мне было всего шестнадцать лет… Если бы я была такой же напуганной девочкой, оторванной от дома… Нет, Алида, я бы не справилась. Скажу больше: я бы не стала даже пытаться. Если бы мне явился Вольфзунд, весь в шелках и бархате, сверкающий перстнями, сыплющий странными речами, то я бы просто испугалась и убежала от него. Вряд ли бы даже выслушала.

– Мой муж так страшен? – фыркнула Перинера.

– О, он прекрасен, Пери, – заверила её Симониса. – Роскошный мужчина. Но что бы ты о нём подумала, встреть его в шестнадцать?

– Я и встретила, – ответила она тихо. – Только тогда он был совсем другим. Да и я.

Ветер уронил на колени Алиды несколько грушевых листиков, и ей вдруг захотелось сделать ещё глоток вина. Она встала, наполнила свой стакан и, зажмурившись, выпила всё. Потом развернулась к своим собеседницам и посмотрела сначала на Перинеру, потом на Симонису.

– И как бы вы поступили на моём месте сейчас? Продолжили бы делать так, как хочет он, или рискнули бы постоять за себя?

– Если девочка намекает, что хочет играть по своим правилам, значит, она действительно храбрая, – заметила Перинера. – А может, просто безумная. Возможно, тёмная магия повредила её разум во время путешествия?