– Но зачем Наталья скрывала это?

– Возможно, ей казалось не вполне этичным, что они на деньги, которые Алефтина присылала своим детям, купили себе самим коттедж и машину ее брату.

– Сколько же она зарабатывает? – поразилась Леся.

– Ну… Возможно, это ее новый муж. Наталья ведь сказала, что ее дочь снова вышла замуж. Муж дает деньги Алефтине, а та присылает их своим детям.

Более или менее разобравшись с этим вопросом, подруги решили навестить Клавдию. Молодая женщина все еще находилась в больнице. И хотя врачи уже перестали опасаться за ее жизнь, до окончательного выздоровления было еще очень далеко.

– По самым оптимистичным прогнозам, Клавдия пролежит в больнице еще недели две.

Так сказала Наталья. И сама Клавдия лишь подтвердила слова подруги.

– Ой, беда прямо, девки! – запричитала она, едва увидев Киру с Лесей, входящих к ней в палату с цветами и гостинцами. – Беда, как есть прямо беда! Ведь чуть Богу душу не отдала! А все почему? Потому что в дом к людям, над которыми проклятие тяготеет, поперлась! И ведь как не хотела ехать! Как не хотела! Прямо волоком себя из дома тащила. Да Валера уперся. Дескать, надо ехать. Неудобно, похороны лучшего друга. Наталья обидится. Да и пусть бы себе обижалась. Зато я здоровехонька бы была!

– А ты тоже слышала про проклятие?

– Ой, да кто же про него не слышал! – отмахнулась Клавдия, засунув любопытный нос в мешок и с интересом обозревая подношения, которые принесли ей подруги.

Гостинцы были знатными, и Клавдия заметно повеселела.

– Люблю вкусно покушать, – призналась она. – А тут, в больнице, готовят отвратно. И из Валеры повар никудышный. Вчера бульон для меня сварил. Так вы не поверите, на два пальца жира в банке было! И из чего он бульон варил? Из мамонта?

Подруги присели рядом с больной, а Клавдия продолжала болтать:

– Да ладно Валерка! Ясное дело, из мужика какой повар! Но Наталья бы могла мне чего-нибудь вкусненького и прислать. В конце концов, я именно по ее вине на этой койке оказалась!

– Почему по ее вине?

– А как же? В ее доме несчастье случилось! И яд этот, который я выпила, ей предназначался. Что смотрите? Не верите? А ко мне, между прочим, следователь приходил. Он мне все самым подробным образом и рассказал! Яд для нее был предназначен, да я поторопилась и ее стакан схватила! Андрей мачеху решил со свету сжить, обида у него на нее накопилась.

– Андрей уже признался?

– Пока нет. Но признается, куда денется! Сам же стакан с ядом принес! Вы все это видели.

Подруги не стали объяснять Клавдии, что это как раз и подозрительней всего, а просто спросили:

– Клавдия, милая, а что ты там про проклятие говорила? Алексей делился с тобой подробностями?

– Да с кем он только ими не делился! Все уши прожужжал! Все ныл, все плакал! Конечно, мы ему не очень-то верили. Да и кто в наше время верит в такую чушь? Но после того, как Лешка все же тапки откинул, я Валере прямо сказала, чтобы он к Кулебякиным больше ни ногой!

– Испугалась?

– Струхнула, – призналась Клавдия. – Вроде бы я и ни при чем, а все равно страшно. И ведь смотрите, как получилось! Чего боялась, то со мной и случилось!

– Клавдия, а твой муж богатый человек?

– Да ничего. По здешним-то меркам середнячок, но по мне настоящий олигарх.

– А Алексей?

– Чего?

– У него деньги были?

– Наверное, были, – пожала плечами Клавдия. – Коттедж они с Натальей как-то ведь купили. И машины. Но вообще Валера мне говорил, что бизнес у Алексея на ладан дышит.

– Значит, больших денег покойник не зарабатывал?

– Думаю, что нет. Но разве в этом дело? За что я-то пострадала? У Алексея проклятие, родной сын его отравил. А я за что пострадала? Как подумаю, так прямо плакать от жалости к самой себе хочется!

Возразить на это было нечего. Больная и бледная Клавдия с непривычно осунувшимся лицом и синяками под глазами вызывала искреннее сочувствие.

– Какое странное проклятие, – только и сказала Кира. – Поражает совсем ни в чем не повинных людей.

Подруги просидели у Клавдии довольно долго. Молодая женщина явно шла на поправку и совсем заболтала подруг. Болтушкой Клавдия была отменной. А скучая в больнице, и вовсе переставала себя контролировать. Но наконец время для посещений истекло, и подруги с радостью откликнулись на призыв медсестрички покинуть палату пациентки.

– Пока, Клавдия. Мы еще придем к тебе.

– Поправляйся, пожалуйста.

Подруги вышли в коридор и засомневались, куда им идти. Направо или налево? В результате они пошли направо и уткнулись в какой-то тупик, в котором стоял один-единственный мужчина в небрежно накинутом на плечи белом халате и разговаривал по телефону. Девушки уже хотели извиниться, повернуть назад и уйти, как вдруг в спине этого человека им почудилось что-то смутно знакомое.

И вместо того, чтобы уйти, подруги, не сговариваясь, сделали несколько бесшумных шажков в его направлении.

– О чем ты говоришь? – услышали они раздраженный голос, в котором узнали голос мужа Клавдии – Валеры. – Какая еще встреча? Ты с ума сошла? У меня жена в больнице! Забыла? Она чуть было не умерла, бедняжка! А ты твердишь про свидания! У меня даже и мысли нету про любовь на стороне. Не хочу никаких свиданий. Я такое пережил! И все по милости какого-то козла!

Голос у Валеры был злым. И вся его поза выражала откровенное недовольство и напряжение. Но это был точно он. Муж Клавдии разговаривал с кем-то по телефону. И, судя по смыслу, этот кто-то был его любовницей.

– Нет, – продолжал он. – Сказано же тебе, нет! Подходящее время, говоришь? Ничего себе! Ты совсем спятила? Может быть, для тебя время и подходящее, но для меня нет. Я, в отличие от тебя, свою жену люблю! Что, нет жены? Ну, муж! Мужа тоже нет? Ну так правильно! О чем я тебе и говорю! У тебя мужа нет, а у меня жена еще жива, слава тебе господи!

Собеседница Валеры что-то продолжала настойчиво ему втолковывать, так что мужчина совсем разозлился:

– Слушай, отвали! – взревел он под конец. – Сказано же тебе, не хочу! Нет у меня никакого настроения к тебе ехать. И не любил я тебя никогда! Не знаю, что ты там себе вообразила, но на самом деле люблю я одну только Клавку! Да! Вот именно! Мою жену! Люблю! Ну и что с того, что из деревни? Для любви, милая моя, это не самое главное. Ты вот со своими выкрутасами мне уже порядком поднадоела. Да и возраст у тебя, сама понимаешь. А Клавка – она чистый лист. Какой захочу, такой ее и вылеплю для себя!

И, не слушая возражений своей любовницы, Валера сунул трубку в карман и резко развернулся. Подруги едва успели шмыгнуть обратно за угол, а потом нырнуть в чью-то пустую палату. Валера пронесся мимо них на раздутых парусах любви прямиком к своей женушке. И только когда он скрылся в палате Клавдии, подруги рискнули выглянуть в коридор.