В ресторане, как обычно, все принялись наперебой заказывать разные блюда и, конечно, много сакэ. «Не беспокойся по поводу машины, — сказал мне Пит. — Я тебя подброшу. Тебе ведь все равно придется оставить свою машину здесь, правильно?» Все верно. Я уже успела похлопать ее по капоту на прощанье. «Ты ведь все равно слишком новая и красивая для меня, — думала я при этом. Теперь ты мне не по средствам».

Когда беспокойство по поводу возвращения домой исчезло, я с легким сердцем принялась за сакэ. Все были в хорошем настроении, но я все-таки немного волновалась о Майке. Где он? Я вышла из-за стола и позвонила ему на мобильный. «Кэрри, прости, — его голос был еле слышен среди помех. — Я совершенно без сил. У меня на работе ад кромешный. Увидимся дома».

— Что, Майк не приедет? — спросил Ник, когда я вернулась за стол. Меня слегка покачивало, и пришлось сконцентрироваться, чтобы по дороге не налететь на чужой стол.

— Застрял на работе. Зануда он.

Около одиннадцати я пошла в туалет, мне до смерти хотелось писать. «Господи, ну и вид!» — подумала я, увидев себя в зеркало. Тушь растеклась, помада смазалась. Под глазами были мешки, а лицо блестело от пота. Забавно, люди воображают, что выглядят великолепно именно в те моменты, когда они просто страшны. Достаточно одного взгляда в зеркало, и понимаешь, что пока ты флиртовала, у тебя под носом сверкал ослепительно-красный прыщ. Я пошла в кабинку и плюхнулась на пластиковое сиденье унитаза. Я слегка промахнулась, и сдвинувшееся сиденье меня легонько «ущипнуло». «Ой», — вскрикнула я, стараясь не написать на пол. Я не могла удержаться от ухмылки.

Стукнула дверь, и я услышала смех и голоса, когда Джорджия — да, это был ее писклявый голос, — вместе с кем-то еще вошли в туалет. «Я была удивлена, когда увидела, что Кейт пришла», — сказала Джорджия. Другой голос — это была Кэрол, секретарша, — ответил: «А ей палец в рот не клади. Утром она в объятиях своего любовника, а вечером совершенно спокойно приходит на прощальную вечеринку его жены». — «А все-то думали, что они подруги, — сказала Джорджия. — Хороша подруга! Больше всего меня удивляет, что никто ей не сказал — об этом ведь знают не только здесь, но и в, Мидландс“». «Ну и сволочь же он!» — снова вступил голос Кэрол. «Они все такие, — пробормотала Джорджия. — Они все такие». Щелкнула помада, стукнула дверь, и наступила тишина.

Я сидела не двигаясь. Затем, очень осторожно встала, натянула колготки и отодвинула защелку на двери. И тут моя голова начала гудеть, она гудела так сильно, что я испугалась упасть в обморок. Я прислонилась лбом к прохладной двери. Мне хотелось лечь, просто взять и лечь прямо на этот пол и больше не двигаться. Конечно, мне раньше встречалось выражение «невыносимое горе», но никогда еще я не испытывала такого давления на плечи, что, казалось, я больше никогда не смогу двигаться, не смогу вести себя как обычный человек. Мне казалось, что от меня осталась лишь безжизненная оболочка. Я осторожно открыла дверцу кабинки, моля Бога о том, чтобы никто не вошел. Подошла к раковине, оперлась на нее обеими руками, стараясь удержать себя в сознании. Затем я медленно подняла голову и посмотрела на себя в зеркало. Я заглянула в свои глаза, глубоко в самые зрачки. И впервые осознала, насколько я была слепа. Ведь причина того, что с нами происходило все последнее время, была передо мной, она была настолько очевидна. Я смотрела в зеркало, но ничего не видела: в моей голове мелькали кадры из нашей жизни. Рождение Ребекки. Рождение Тома: Майк склонился надо мной, держит меня за руку, смешит меня, и тут медсестра — «Мамочке надо отдохнуть» — протягивает ему Тома. И по лицу моего мужа текут слезы: «Посмотри, наш ребенок». Ребекка и он играют с ярко-желтыми листьями, подбрасывают их в воздух и следят за тем, как листья медленно опускаются, а дым от костра окутывает их фигуры. Его лицо над моим, мы занимаемся любовью, нежно, ласково. Его шепот: «Я тебя люблю», когда мы лежим в постели, он уткнулся лицом в мои волосы, наши ноги переплетены. Ложь. Все это — ложь. Ничего не значит. Теперь уже ничего.

Я вытерла слезы, высморкалась, побрызгала холодной водой на лицо и вышла из туалета. Спокойно подошла к нашему столу, отметив ужас на лице Джорджии, когда она поняла, что я была в туалете и все слышала. Я положила деньги на стол, поблагодарила Ника, нашла свое пальто и вышла. Я не могла даже посмотреть на Кейт. Не думаю, что когда-нибудь смогу находиться рядом с ней. На холоде я осознала, что собираюсь вести машину очень пьяной. Ну и пусть! Ничто в моей жизни больше не имеет значения. Обычные правила не для меня.

Только в машине из меня хлынули слезы. Слезы… и ярость. Убийственная, разрывающая сердце ярость. И ревность. Настолько сильная, что меня согнуло пополам. Одна лишь мысль о том, что Майк и Кейт занимались любовью. Ее светлые волосы на его лице, его руки, скользящие по ее телу; о чем они говорили? Они любят друг друга? Или это только секс? Что они делают каждую минуту, каждую секунду их встреч? Я не знала. Я ничего не знала. Это было частью его жизни много дней, а может, даже месяцев. Когда он был со мной, какая-то часть его была там. Все это время он был с ней, разговаривал с ней, занимался с ней любовью, прикасался к ней, смеялся вместе с ней, а я ничего не знала. Я не знала.

Очень медленно я доехала до дома. Я вошла, молясь, чтобы дети уже спали. Мне навстречу вышла Клэр: «Дети в порядке. Спят как сурки. Что случилось?!» Она увидела мое искаженное от боли лицо, красные и опухшие глаза.

— Ничего, ничего. Я в порядке. Я просто слишком много выпила. Не нужно было самой вести машину. Майк вернулся?

— Нет.

Я сделала над собой усилие и собралась с мыслями. Клэр посмотрела на меня:

— Можно, я приду в понедельник? Я хочу попрощаться с детьми, и у меня есть для них подарки.

— Конечно, — я отвечала автоматически. — Спасибо. Спасибо большое.

Я дала Клэр чек, который подписала заранее, и с облегчением закрыла за ней дверь. Затем я пошла в гостиную и стала ждать.

В час ночи в замке наконец повернулся ключ. Я услышала, как Майк говорит с собаками. Потом он вошел в комнату, что-то насвистывая. У меня была включена только маленькая настольная лампа, поэтому он меня заметил не сразу. «Господи, Кэрри, ты меня напугала! Почему ты сидишь здесь в темноте?»

— Я все узнала о тебе, — я говорила тихо. — Я подслушала. Подслушала самым отвратительным образом. Я знаю, что происходит.

— Нет. Все уже закончилось. Закончилось несколько недель назад. — Он с испугом глядел на меня.

— Ты ее любишь?

— Нет. — Он схватил меня за руки и притянул к себе, пытаясь обнять. — Я просто… я просто был растерян. Ты меня не хотела, все, что я делал, было неправильным… Она зашла ко мне, чтобы поговорить о работе, мы выпили. Выпили слишком много и…

— Не рассказывай мне! Я не хочу знать — где, сколько раз… Я не хочу знать ничего. Не мог бы ты уйти? — Я отодвинулась на другой конец дивана. — Я больше не могу с тобой жить.

— НЕТ! — закричал Майк. — Ты не можешь. После всего, что было. Дети…