— Ты имеешь в виду, что собираешься бросить работу здесь и просто… остаться дома?

— Да, — я старалась говорить с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала. Почему он воспринимает это с таким трудом? Я набрала в грудь побольше воздуха. — Я больше не хочу оставлять детей на Клэр. Я так не могу. Хочу, чтобы они опять были со мной.

— Но как же мы будем платить за дом?

— С этим мы разберемся. Я не такая уж эгоистка. Я просто чувствую… я просто чувствую, что, если так и дальше будет продолжаться, я сойду с ума. Все на моей работе потеряло для меня смысл. Я больше не хочу каждый день ходить в офис, встречаться с нужными людьми. Меня совершенно не волнует продвижение по службе, мне все равно, что думает Ник. Каждый день мне хочется, чтобы поскорее наступил вечер, и я могла бы поехать домой. Я настолько устала от всей этой беготни, от того, что у меня мало времени на детей, от того, что я не успеваю заняться домом. Том такой милый, и я не собираюсь пропустить его детские годы, и Ребекка действительно во мне нуждается. Я не хочу лет через десять спросить у них: «Ну что, у вас было хорошее детство?» Пожалуйста, Майк. Скажи, что ты не против.

— По-моему, ты уже все решила. — Майк отпил большой глоток вина. Он взглянул на свой бокал, потом перевел взгляд на Плюха, который сидел, уткнувшись носом в ногу хозяина и выпрашивая кусочек мяса. — Это как раз то решение, которое ты можешь принять и без меня.

Потом он встал и, не говоря ни слова, вышел из кухни. Я слышала звук его шагов на лестнице, потом скрипнула дверь нашей спальни.

Суббота, 24 октября

— Ты что, спятила? — Джилл была шокирована. — Ты совершенно и абсолютно ненормальная. Как ты собираешься платить за дом? Как ты будешь платить за школу? Что ты будешь делать с машиной? Как ты будешь жить?

— Ну, ты же, например, работаешь неполный день, — слабо запротестовала я.

— Да. Но я не живу в Хэмптон Корт[41], и мои дети не ходят в дорогущую школу.

Джилл терзала меня таким образом с самого понедельника, когда я позвонила ей и сообщила свои великие новости. Я ожидала поддержки, но не тут-то было.

— Как теперь я смогу говорить моим дочерям, что если они будут хорошо учиться, поступят в университет, то они найдут хорошую работу, как тетя Кэрри, и что им не придется всю жизнь полагаться на мужчину, если ты берешь и просто так все бросаешь? Ты — единственный по-настоящему положительный пример, который я могу им показать. А что случилось с равенством, с теми блестящими и рациональными причинами, по которым женщина может работать полный рабочий день, о которых ты мне столько твердила?

— Но я несчастлива.

— А кто счастлив? Ты что, действительно думаешь, что будешь счастлива, если до конца своих дней будешь зависеть от Майка?

— Это поможет нам быть вместе. У него появится чувство, что он настоящий мужчина — добытчик и защитник.

— Кэрри, — Джилл вздохнула. — Если ты думаешь, что просить у своего мужа деньги на домашнее хозяйство каждую неделю — это рецепт семейного счастья, то ты определенно растеряла все свои мозги.

— По-моему, это восхитительно, — промурлыкала Гарриет в телефонную трубку. — Теперь мы сможем иногда пить кофе вместе на утренних встречах родителей. И ты сможешь помочь с устройством ярмарки этим летом. А может, мне даже удастся убедить тебя посвящать день или два — только утром — работе в нашем благотворительном магазине. Но самое лучшее, — тут ее голос почти задрожал от восторга, — мы теперь сможем вместе ходить за покупками.

«Хождения за покупками, — сказал Майк перед обедом, — конечно же, отменяются. Больше никаких поездок на Оксфордские распродажи, чтобы пополнить твой и без того огромный гардероб. Дети тоже не нуждаются в новой одежде: их шкафы и так забиты до отказа. И я не уверен, что мы можем позволить себе две машины». Он сидел за кухонным столом, заваленным банковскими счетами и извещениями, а также выписками по кредитным картам.

Два дня отчуждения и молчания меня довели, и в среду вечером я была готова взорваться. Я стояла на кухне у раковины и мыла бутылочку Тома. Я слышала, как стукнула дверь, но не обернулась. Меня уже достаточно игнорировали, спасибо. Но через минуту я услышала шаги за своей спиной. Я напряглась и принялась еще яростнее тереть бутылочку. Внезапно я почувствовала его руки на своей талии. «По-моему, это великолепная идея, — прошептал он мне на ухо. — Чем больше я об этом думаю, тем больше она мне нравится». Я с облегчением прижалась к Майку. Слава богу! Слава богу! Может быть, теперь мы все сможем вернуться домой.

Правда, теперь меня начинало тревожить, с какой легкостью Майк взял на себя роль единственного кормильца. Слишком уж легко! Когда я увидела его, сидящим во главе стола, покрытого всеми этими банковскими бумагами, я подумала о том, кого же он мне напоминает? Долго копаться в памяти не пришлось. И ответ был похож на ушат ледяной воды. Моего отца. Если я начну извиняться за то, что купила себе журнал, я пойму, что произошло самое ужасное. Я стану собственной матерью.

Меня терзали сомнения. Когда я приняла это решение, то оно казалось таким смелым, таким очевидным, что не было ни малейших сомнений в его правильности. Но сейчас передо мной встала реальность. Моя машина принадлежит компании. Ее придется отдать. А мой пенсионный счет? Его придется либо обналичить, либо перевести все деньги на новый личный счет, а это значит, что я потеряю отчисления, внесенные работодателем. Как хорошо, что прошло больше шести месяцев, с тех пор как я вернулась на работу. Иначе, мне бы пришлось вернуть пособие по беременности. И потом, нужно же еще сообщить Нику, что я ухожу. Как минимум пять раз на этой неделе я порывалась все ему сказать, но каждый раз я думала, что он все равно заговорит со мной о ТВ Центре, и тогда я смогу все ему объяснить. Но он ни разу не упомянул мой переход. И — Святые Небеса — Клэр. Как я скажу Клэр, что у нее больше нет работы?

Пятница, 30 октября

Сегодня утром я заглянула в кабинет Ника:

— У тебя есть секундочка?

— Конечно. — Он радостно улыбнулся. — Заходи. Ты уже подумала о том предложении? Я сегодня утром говорил с Томом по телефону и сказал ему, что ты уже в курсе. По-моему, он был доволен. Ты знала, что он раньше работал с Майком? Он хочет с тобой встретиться…

— Я решила не переходить в ТВ Центр, — быстро ответила я.

— Что?

— Я решила никуда не переходить. И я должна сказать тебе еще кое-что… — Я замолчала на секунду, собираясь с мыслями, а потом заставила себя посмотреть Нику прямо в глаза. — Я увольняюсь.

— Ты что, шутишь? — все его оживление исчезло. Он выглядел по-настоящему потрясенным. — Но почему? Послушай, я знаю, что не был чересчур вежливым, когда мы говорили о твоем фильме, но это же мелочь, Кэрри, ты сама это знаешь. Куда ты переходишь? — Он с подозрением на меня посмотрел. — Собираешься присоединиться к команде Майка?