Тофер закрыл глаза и замолк. Он не хотел верить, что это правда, но слишком многое за всю прошедшую неделю стало обретать смысл.

– Так все это поведение… пьянки, вечеринки, курение, танцы, нарушение закона… Всё, за что тебя осуждали… Ты просто…

– Пытался испить жизнь до последней капли, – договорил Кэш.

– И ночь на концерте, и утро после, и все эти странные перепады настроения, головные боли, мармеладные мишки, оксиконтин в рюкзаке…

– Симптомы и лекарства, – подтвердил Кэш. – Я же сказал, всё не так, как кажется.

Тофер все понял, но легче от этого ему не стало. Он пытался храбриться ради Кэша, но сопротивляться отчаянию было невозможно.

– И сколько тебе осталось? – спросил он.

– Теперь уже несколько дней, – ответил Кэш. – В воскресенье мне снова сделали МРТ, и оно показало, что рак распространяется и быстро растет. Опухоли как «Старбаксы» – уже на каждом углу.

– Но если ты так болен, зачем тогда поехал с нами? – спросил Тофер. – Зачем тратить последние дни на каких-то незнакомцев? Наверняка перед смертью у человека найдутся дела получше.

Актер улыбнулся – он надеялся, что Тофер спросит об этом.

– У меня в рюкзаке черная папка, – сказал он. – Открой ее.

Тофер обнаружил рюкзак на другом кресле у кровати. Он вытащил оттуда папку и увидел в ней десятки писем, адресованных Кэшу. Некоторые были написаны от руки, некоторые распечатаны. Тофер не понял, что в них такого важного, пока не узнал собственный почерк и до него не дошло, что все эти письма – от одного и того же человека.

– Черт возьми, – пробормотал Тофер. – Это же всё от меня… Ты сохранил все письма, что я тебе писал…

– Честно, всё не так жутко, как выглядит, – усмехнулся Кэш. – Девять лет назад, когда сериал только начался, ты стал первым, кто в письме назвал меня по имени, а не доктором Конфузером. Ты не делал вид, что в сериале все взаправду, не притворялся, что я не актер, выполняющий свою работу, а кто-то другой, ты никогда ни о чем меня не просил. Просто благодарил меня за труд и говорил со мной как с человеком – а такое редко бывает. Тебе было всего восемь, когда ты написал это письмо, а мне было всего двенадцать, когда я его получил. Но оно значило для меня все. Я подрядил компанию и вебсайт, которые занимались моей почтой, следить, напишешь ли ты еще что-нибудь. Было приятно знать, что кто-то на свете понимает – я всего лишь ребенок, а не эксперт по квантовой физике.

– Я не знаю, что сказать, – ответил Тофер. – Я даже не помню, как писал некоторые из этих писем.

– Да я был тебе почти как психотерапевт, – рассмеялся Кэш. – Ты после каждой серии «Чудо-ребят» писал мне и рассказывал, как сильно она тебе понравилась. Ты написал мне в тот день, когда познакомился с Джоуи, Сэмом и Мо, и рассказал, как же здорово найти таких хороших друзей. Ты написал мне, когда твой отец впервые получил работу в другом штате, и рассказал, как тебе от этого грустно. Ты написал мне, когда твоему брату диагностировали церебральный паралич, и рассказал, как тебе было страшно. Ты написал мне в свой первый день в старшей школе и рассказал, как волновался тогда. Ты написал мне в начале выпускного года и рассказал, как боишься, что не станешь отличником. Ты всегда рассказывал обо всем так подробно, что казалось, я рядом с тобой! Только благодаря твоим письмам я чувствовал себя обычным ребенком.

Тофер перевернул последнюю страницу в папке и нашел письмо, которое написал актеру в ночь перед поездкой.

– А потом я пригласил тебя поехать с нами в тур по стране, и ты согласился, – сказал он.

Актер мягко кивнул.

– Я должен был попрощаться, – ответил он. – Знаешь, в каждом своем письме ты благодарил меня, приписывал мне свою собственную храбрость, но мне кажется, что именно ты все это время придавал мне сил. В индустрии, где знаменитостей рвут на части ради развлечения, на съемочной площадке, где мной командовали люди, которым не было до меня большого дела, у меня был ты – человек, который вдохновлял меня, и благодаря тебе все это того стоило. Ты был моим героем так же, как и я был твоим.

Услышав это, Тофер вдруг увидел всю свою жизнь в совершенно новом свете. Все, через что он прошел, внезапно обрело куда больший смысл и уже не казалось мелочью. Тофер поверить не мог, что стоит на смертном одре кумира своего детства и что оказался так важен для него. При мысли об этом Тофера захлестнули чувства, справиться с которыми при актере он просто не мог.

– Мне нужно найти остальных, – сказал он. – Они парковали машину и, наверное, потерялись. Я сейчас вернусь.

Тофер выбежал из палаты и помчался к парковке как сумасшедший. Друзья обрадовались, завидев его, но досадовали, что ждать пришлось так долго.

– И ста лет не прошло, – буркнул Джоуи.

– Да уж, я чуть со скуки не померла, – заявила Мо.

– Ты с Кэшем поговорил? – спросил Сэм.

– Да, – выдохнул Тофер. – Знаю, вы не хотите его видеть, но вам правда нужно зайти.

– Ни за что, – отрезала Мо.

– Мы не передумаем, и не надейся, – сказал Джоуи.

– Давай просто поедем уже? – предложил Сэм. – Нам еще столько надо…

– КЭШ УМИРАЕТ! – выкрикнул Тофер.

Все чувства, которые он сдерживал до того, вырвались наружу водопадом. Только теперь, произнеся это вслух, он понял, что все взаправду. Тофер привалился к двери микроавтобуса, сполз на землю и разрыдался. Друзья выскочили из машины и подошли к нему с опаской, как к раненому зверю.

– Тофер, это у тебя шутки такие? – спросил Сэм.

– Нет, – всхлипнул он. – Кэш все это время был болен, а мы даже не знали! Он просто делал вид, что все нормально! Он не плохой, у него рак мозга! Поэтому он так себя вел! Мы для него очень важны, гораздо больше, чем думали, а мы чуть не уехали домой, даже не проведав его!

Друзья никогда не видели Тофера таким. Они знали, что он говорит всерьез, и восприняли новость так же. Осознать правду было сложно, но чем дольше они думали об этом, тем лучше понимали, что и почему происходило в последние дни.

– Поверить не могу, – сказал Сэм.

– Нам нужно к нему, – добавила Мо.

– Тофер, покажешь, куда идти? – спросил Джоуи.

Собравшись с духом, Тофер провел друзей в центр и по коридору в палату 828. Друзьям хватило одного взгляда на актера, чтобы понять, что Тофер говорил правду. И хотя они уже знали, что случилось, сдерживать эмоции так, как Тофер, они не смогли.

– Ой, незачем уж прямо так меня жалеть, – сказал Кэш. – Во мне столько морфина, что стадо слонов уложить можно. Могло быть гораздо хуже.

– Почему ты нам не рассказал? – выпалила Мо.

Актер рассмеялся.

– Не обижайтесь, – сказал он, – но вам плохие новости сообщать не так-то легко. И кстати, извините, что я вот так выдал все ваши тайны. Я умираю, но это не значит, что я имею право вести себя как сволочь. Надеюсь, вы простите меня.