Но как ни играл он ментальной мускулатурой, добиться удалось лишь флатуса такой силы и крепости, что пришлось немедля кидаться к двери и вентилировать ею помещение, как веером. Он и впрямь мерзостная дохлая тварь — даже мерзее, чем думал раньше. Томми оглядел стены, не слезает ли с них краска.

Ну все. Он вам не пацан, который прячется у друга в подвале, он… как Эбби это называла? А, один из помазанников, князь ночи. Он сейчас возьмет вот и выйдет отсюда — мимо всего семейства, и если их придется для этого уничтожить, что ж, так тому и быть. Джоди будет знать, как оставлять его одного и отключать телефон. «Каково тебе сейчас, Рыжая? А? Перебитая и расчлененная семья? А? Рада, что сэкономила свои бесценные минуты?!»

Томми протопал вверх по ступенькам и вступил в гостиную семейства Джереда.

— Привет, — сказал Джередов отец.

Если верить описаниям парнишки, Томми следовало увидеть нечто вроде чудовища. На самом деле он узрел нечто вроде бухгалтера. Лет сорок пять, вполне в сохранности, он сидел у стола и держал на коленях маленькую девочку, которая раскрашивала лошадку. Еще одна малютка тех же лет тоже что-то раскрашивала у его ног на полу.

— Здрасьте, — произнес Томми.

— Вы, должно быть, вампир Хлад, — сказал Джередов папа и заговорщицки улыбнулся.

— Э-э. Ну. Как бы. — По нему все видно. Не затаиться ему боле средь людей. Должно быть, все потому, что он давно не кормился.

— Слабоват ансамбль, не думаешь? — спросил Джередов папа.

— Слабоват, — повторила маленькая девочка, не отрываясь от лошадки.

— А? — уточнил Томми.

— Для вампира. Джинсы, кеды и фланелевая рубашка?

Томми оглядел свой наряд.

— Джинсы же черные, — отметил он. Мужик вроде должен забиться от ужаса в угол, а то и, возможно, умолять Томми не совать его крошек-дочурок к себе в мешок и не утаскивать их для своих вампирских невест, нет?

— Что ж, времена, видать, меняются. Ты же в курсе, что Джеред с подружкой пошли в «Талли» на Маркет встречаться с Эбби, да?

— С подружкой — Джоди?

— Ну, — кивнул Джередов папа. — Славная девушка. Пирсинга меньше, чем я рассчитывал, но мы рады, что она хотя бы девушка.

В комнату вошла симпатичная женщина лет тридцати, с подносом морковных и сельдерейных палочек.

— Ой, здрасьте, — сверкнула она Томми улыбкой. — Вы, должно быть, вампир Хлад. Здравствуйте, я Эмили. Crudites[38]не желаете? Можете и на ужин остаться. У нас макароны с сыром, сегодня девочки выбирали.

«Я должен выпить ее кровь и сунуть ее детей в мешок», — подумал Томми. Но его злобную хищническую природу задавило среднезападное воспитание, поэтому он сказал:

— Благодарю вас, Эмили, но мне на самом деле нужно идти, иначе не догоню Джереда и Джоди.

— Тогда ладно, — ответила женщина. — Девочки, скажите до свидания вампиру Хладу.

— До свидания, вампир Хлад, — хором пропели девочки.

— Э-э, пока. — Томми рванулся из комнаты, но вернулся. — А не подскажете, где у вас дверь?

Все показали на кухню, куда только что ушла мачеха Джереда.

Томми стремглав пронесся через кухню и выскочил наружу — и остановился, привалившись спиной к мини-фургону на дорожке, пытаясь перевести дух.

— Это был пиздец, — пропыхтел он и тут сообразил, что запыхался он вообще не от усталости. У него случился панический приступ. — Это был очень, очень пиздец.

Очень похоже на танцы — стоишь и собираешь в кулак все мужество пригласить девчонку, — только теперь мучает не столько страх быть отвергнутым или что будешь как-то неловок и опозоришься, хотя и это парит. Теперь не отпускает вот какая мысль: тот, кого ты выберешь, превратится в горсть праха, а это несколько значимее, нежели отдавить кому-то пальцы на ноге.

Томми стоял на Кастро-стрит и выискивал следующую жертву. Вообще-то — первую свою жертву. Он устал быть подмастерьем. Если Джоди собиралась просто бросить его в этом подвале, потому что он для нее недостаточно вампир, ему, наверное, придется стать как она. Научиться этой хищнической натуре, о которой она говорила. Как тому дядьке из «Призрака оперы» в погребе, ему придется услышать «Музыку ночи». Правда, что стало с дядькой из погреба, он не очень знал. В кино он пригласил девчонку из своей школы, но на середине фильма пришлось уйти, чтобы не покончить с собой. То было не очень удачное свидание.

По улице ходило довольно много людей — даже в этот час. Но ни у кого на лбу не было написано: «Жертва». Женщины в платьях с огромными декольте не подворачивали ног. Девушки в неглиже не бегали по улице, то и дело оглядываясь через плечо. Особ женского пола, говоря по правде, тут вообще было не слишком залейся. Зато много парней. Очень много.

Томми прикинул, что женщину ему выбирать, в общем-то, и необязательно. В конце концов, он же кормился и Уильямом, и Четом, а они оба — мужские особи, но тут все иначе. Тут, наконец, становиться охотником надо; несмотря на голод, в решении Томми кого-нибудь укусить сквозила еще и жажда мести. Значит — непременно девушка. Нужно отомстить Джоди за то, что кинула его у Джереда. Он должен показать ей, что она не единственная вена в кровообращении. Или как-то.

Те немногие женщины, что попадались ему на глаза, были очень здоровыми, вокруг них так и сияли громадные и яркие розовые ореолы. Да и гуляли они тут не одни. Надо раздобыть кого-нибудь одинокого.

В расстройстве чувств он отступил в переулок и принялся там расхаживать взад-вперед. Немного погодя кинулся на стену, взбежал по ней шагов на десять, развернулся и кинулся обратно, на другую стену — пятнадцать шагов: так скейтбордисты разминаются в полутрубе. Он бегал туда-сюда, чувствуя силу и скорость того, кем он теперь стал. Уверенность возвращалась к Томми.

«Я высшее существо, — думал он. — Я, блинский блин, бог!»

Но тут нога его провалилась в окно, и он по самую промежность завяз в здании и повис вверх тормашками в трех этажах над переулком, и забился, и замахал руками.

«Дурацкое место для окна они выбрали», — подумал он. И увидел ее.

Довольно высокая, одета в красное вечернее платье, сложена, судя по всему, атлетически, а длинные рыжие волосы завиты в локоны и залакированы. Она была идеальна — и она шла по переулку. Словно бы на заказ из старого хэммеровского фильма — бессчастная жертва спецом для него. Клево!

А он, значит, висит вниз головой за одну ногу. Будем считать — тактический маневр. Томми почувствовал, как у него вылезают клыки, а изо рта даже закапала слюна. И попала ей на плечо.

Женщина вздрогнула — вот тут-то он и сделал свой ход. Томми всегда обожал эту сцену в «Дракуле», когда Джонатан Харкер видит, как граф ползет головой вниз по стене замка и думает: «Эгей, а ведь там что-то есть». Томми умолял Джоди проделать такой же финт, но она ни разу не соглашалась. Теперь шанс выпал ему самому. Он выпростался из окна, уцепился пальцами за кирпичи и принялся карабкаться вниз.