Фрида незаметно подмигнула мне, потом включила коммутатор ибыстро заработала переключателями.

Через несколько минут она развела руками.

— Никто не отвечает.

— Ну, тогда я ничего не могу… — начал портье.

— Мне показалось, — перебил я, — что в коридоре чувствовалсязапах газа.

Любезная улыбка исчезла с лица дежурного. Его глазарасширились, лицо побледнело. Он молча подошел к конторке и вытащилуниверсальный ключ.

— Пойдемте. — Портье быстро зашагал к лифту.

Мы снова поднялись наверх. Портье попытался вставить ключ взамок, но ничего не вышло.

— Дверь заперта изнутри, — сказал он.

— Дональд, ты у нас тощий, — сказала Берта Кул. — Попробуйвыбить стекло фрамуги, забраться внутрь и открыть дверь.

— Подставьте мне колено, — попросил я портье.

— Но я не уверен, что мы должны применить крайние меры, —возразил он.

— Сейчас я тебя подниму, милый, — сказала Берта.

Легко, как перышко, она подняла меня вверх. Я вытащил изкармана носовой платок, обернул им кисть и выбил стекло. В лицо ударил сильныйзапах газа.

— Снимите туфлю и подайте мне. Я пока подержусь за фрамугу,— сказал я Берте.

Я стал ногой на планку двери и висел, пока Берта сняла туфлюи сунула мне в правую руку. Выбив из рамы остатки стекла, я бросил туфлю ипроскользнул внутрь. В комнате запах газа был совсем невыносимым. Я почтиослеп, к горлу подступил ком. Все шторы и гардины были опущены. В полумраке яедва разглядел неподвижную фигуру сидящей за столом женщины. Голова ее лежалана левой руке, правая рука была вытянута вдоль стола.

Задержав дыхание, я подбежал к ближнему окну, сдернул шторы,открыл окно, выставил голову наружу и вдохнул чистый воздух. Потом я подбежалко второму окну и сделал то же самое. После этого я занялся кухней. Все краныгазовой плиты были полностью открыты. Я слышал, как из них со зловещим шипениемвырывается газ. Быстро перекрыв вентиль, я бросился к окну.

— Открывайте! — послышался из-за двери взволнованный голоспортье.

— Наверное, ему стало плохо от газа, — отозвалась Берта. —Скорее бегите вниз, позовите полицию!

Я услышал, как он бежит по коридору.

Потом Берта сказала таким же спокойным голосом, каким обычноотдавала мне распоряжения по телефону:

— Принимайся за дело, милый. Сделай там все как следует. Яподошел к столу.

Смерть застигла Фло Данцер, когда она что-то писала. Настоле лежало письмо в конверте, адресованное Берте Кул. Я подбежал с ним кокну, вытащил письмо и бегло просмотрел его. Это был длинный сбивчивый отчет отом, как она пыталась выдать себя за Амелию Линтиг. Я увидел имена ДжонаХарбета, Эвелин Харрис, а потом, к своему огорчению, имя доктора Альфмонта изСанта-Карлотты.

Я снова вложил письмо в конверт и, мгновение поколебавшись,запечатал его. Потом вытащил из кармана конверт с написанным адресом и штампом«Экспресс-почта», который всегда носил с собой. Я вложил в него конверт Фло,запечатал и бросил через выбитое стекло в коридор.

— Что мне с этим делать, милый? — спросила Берта.

— Бросьте в почтовый ящик и сразу забудьте о нем.

В коридоре послышались удаляющиеся шаги Берты. Только теперья почувствовал сильную тошноту и головокружение. Я подбежал к окну и снаслаждением вдохнул чистый воздух, потом снова вернулся к столу.

В руке Фло Данцер была зажата ручка. Под ее головой лежаллист бумаги. Видимо, она писала до последнего момента, пока не потеряласознание.

Я вытащил из-под ее головы письмо и попытался прочитать.

«Тем, кого это касается», — с трудом разобрал я. Буквыскакали и наползали друг на друга.

В номере был сквозняк, но запах газа все еще сильночувствовался.

Глаза мои слезились, и голова казалась удивительно легкой.Потом в коридоре раздался мужской голос:

— Здесь ужасный запах газа.

Потом послышался голос женщины и быстрые удаляющиеся шаги.Через минуту раздался голос портье:

— Сейчас приедет полиция и «скорая помощь». Ломайте этудверь. Там человек потерял сознание.

Я подумал, что для меня это лучший выход. Снаружипослышались удары — кто-то пытался выломать дверь. Я подбежал к окну и упал напол. Закрыв глаза, я, словно сквозь сон, слышал, как дверь с трескомраспахнулась и в комнату вбежали люди. Два человека подняли меня и вынесли вкоридор. Вокруг меня поднялась суета, взвизгнула какая-то женщина.

Потом раздался уверенный голос Берты Кул:

— Положите его сюда, на подоконник. Ноги держите повыше. Исмотрите, чтобы он не выпал.

Я почувствовал свежий воздух, сделал несколько глубокихвдохов и открыл глаза. Вокруг толпились люди.

— Бедняга! Это была его тетушка… — произнес портье. Сознаниемое затуманилось, и все исчезло. Я снова пришел в себя от воя сирены. Черезнесколько минут подъехал автомобиль полиции и следом за ним машина с краснымкрестом. Я посмотрел на Берту.

— Не забудьте сказать им, что ее зовут Амелия Линтиг изОуквью.

— Это записано в книге регистрации, милый, — ответила Берта.

— Проследите, чтобы они все записали правильно.

Через несколько минут я попробовал встать. Меня качало, ногибыли как ватные.

— Как ты себя чувствуешь, парень? — спросил человек в беломхалате. — Сможешь сам дойти до машины?

— Я останусь здесь, с моей тетушкой, — ответил я, едвасдерживая слезы.

— Ему плохо не только от газа, — прозвучал где-то рядомголос Берты, — он ужасно переживает из-за тетушки. Дональд знал, что она былакрайне подавлена, но ничем не смог ей помочь.

Человек в белом халате приставил к моей груди стетоскоп.

— Его нужно сейчас же вывести на свежий воздух!

— Сперва я должен узнать, что здесь произошло! — слабосопротивлялся я.

— Вы можете зайти в номер, — сказал врач.

— Да, я обязательно должен подойти к ней!

— Бедный мальчик! — проворковала Берта Кул. — Это была еголюбимая тетушка!

Я вошел в номер. Там уже дежурили полицейские.

— Слишком поздно! Ей уже ничем не поможешь, — сказал один изних — К телу нельзя прикасаться, пока не придет коронер. Кто перекрыл газ?