— Ладно, поехали, — сказал я. — Все равно мы не можемувязнуть глубже, чем уже увязли.

— Хотелось бы мне, чтобы ты был прав, — пробормотала Берта,открывая дверь.

Мы вышли в коридор. Берта спокойно и неторопливо заперлакомнату.

— Как насчет машины? — спросил я.

— Перед входом в гостиницу стоянка такси.

Мы спустились в холл. Улыбающийся портье поднялся намнавстречу.

— Миссис Кул, ваш багаж еще не прибыл. Может быть, выхотите, чтобы я позвонил в компанию по перевозкам?

— Спасибо, не надо, — сказала Берта и проплыла мимо него. Настоянке перед гостиницей стояла одна машина.

— В гостиницу «Ки-Уэст», и побыстрее, — сказал я водителю.Мы молча проехали пару кварталов. Потом Берта Кул снова заговорила:

— Неужели ты не в состоянии был подстроить все так, чтобыполиция решила, что ее похитили? Если уж ей захотелось переехать к тебепоближе, разве трудно было придумать что-нибудь похитрее, чтобы обдурить копов?А теперь все идет к тому, что ты угодишь за решетку. И черт его знает, каквыкручиваться с этим делом об убийстве. Ты…

— Замолчите! — перебил я. — Дайте мне спокойно подумать.

— В конце концов, я плачу тебе деньги. Думай о деле, надкоторым мы работаем. Свои проблемы будешь обдумывать в свободное время.

Я повернулся к Берте:

— У меня уже голова от вас болит! Я думаю о работе, а выпытаетесь отвлечь меня моими личными проблемами. Замолчите!

— О чем ты думаешь?

— Замолчите!

В машине наконец воцарилась тишина.

— Как же до нас раньше не дошло! — воскликнул я, когдавпереди уже показалась гостиница «Ки-Уэст».

— Ты о чем, Дональд?

— Эти окурки в квартире Эвелин Харрис… На одном из них былапомада, на другом не было. Отсюда полиция заключила, что в комнате был мужчина.На самом деле окурки говорят совсем о другом.

— О чем же, по-твоему?

— Эвелин вернулась домой поздно ночью, поэтому она навернякаеще спала, когда в дверь позвонили.

— Ты в этом уверен?

— Под дверью лежала газета.

— Верно. Пойдем дальше.

— Вы когда-нибудь красите губы перед сном?

— Нет.

— И Эвелин Харрис наверняка не красила. Она смыла косметикуи легла спать. Когда к ней пришел гость, она еще спала и наверняка неподкрасилась. Потом они сидели на кровати, разговаривали и курили. Значит, вгостях у Эвелин была женщина, и ее помада осталась на окурке.

Таксист въехал на стоянку перед гостиницей.

— Вас подождать? — спросил он.

— Не нужно. — Я протянул ему доллар.

Берта Кул не сводила с меня внимательного взгляда.

— Вы понимаете, что это значит? — спросил я. Берта кивнула.

— Хорошо, пошли.

Она выбралась из машины. Я заметил одного из детективов,который стоял, прислонившись к машине, и наблюдал за входом в гостиницу. Бертатоже увидела его, но не стала отвлекаться даже на то, чтобы подать ему знак.

Я распахнул перед ней дверь и тихо сказал:

— Отвлеките портье.

Берта кивнула и двинулась к столу. Дежурный вскочил ейнавстречу. Я прошел мимо него к коммутатору и тихо спросил Фриду Тарбинг:

— Она не звонила?

— Пока нет. Мне опять изобразить звонок?

Я увидел, что портье настороженно прислушивается к нашемуразговору, и громко сказал:

— О, не беспокойтесь! Тетя Амелия меня ждет. Мы пойдем прямок ней в номер.

Фрида тоже заговорила громко:

— Все-таки я должна ей позвонить. Такие у нас правила.

— Все в порядке, мисс Тарбинг. Пусть идут, — вмешалсяпортье, любезно улыбаясь Берте.

Берта одарила его благосклонной улыбкой. Я подождал, покаона втиснется в лифт, и юркнул за ней. Дверь бесшумно закрылась, и мы поехалинаверх.

— Как будем действовать? — спросила Берта, когда мы шли покоридору.

— На этот раз нам придется обойтись с ней по-настоящемукруто.

— Тогда все будет в порядке, милый. Ты только не вмешивайся.Когда нужно круто обойтись с женщиной, я могу использовать кое-что такое, чтоникогда не придет в голову мужчине. Если хочешь, чтобы получился серьезныйразговор, стой в сторонке и смотри, как Берта будет делать свое дело.

Я постучал в дверь. Изнутри не доносилось ни звука. Фрамуганад дверью была плотно закрыта. Я снова постучал — никакого ответа.

— В такой шикарной гостинице должны быть звонки. — Бертапровела рукой вдоль рамы и нажала кнопку.

Некоторое время мы оба напряженно прислушивались. Из комнатыне доносилось ни звука.

— Эти чертовы сыщики, наверное, проспали, и она смоглаулизнуть! — взорвалась Берта.

Я изо всех сил старался сохранить хладнокровие. Берта снованажала кнопку и с минуту держала ее. Потом повернулась ко мне.

— Пошли вниз, Дональд, — мрачно сказала она. — Послушаешь,как я сейчас буду говорить с ленивым ублюдком, который сидит в машине.

Ничего не оставалось делать. Я молча поплелся за ней. Через несколькошагов Берта вдруг остановилась и стала принюхиваться. Потом обернулась ко мне.

— Что случилось? — спросил я и тут же сам почувствоваллегкий запах газа. Я бегом вернулся к двери номера и лег на ковер, пытаясьзаглянуть под дверь. Мне удалось разглядеть только плотно заткнутую под дверьчерную полоску материи. Я вытащил из кармана нож с длинным лезвием, раскрыл егои попытался открыть замок. Лезвие наткнулось на какое-то препятствие.

Я вскочил на ноги и сказал, отряхивая пыль с колен:

— Скорее, Берта. Нельзя терять ни минуты.

Мы спустились лифтом на первый этаж. Я быстро подошел кпортье.

— Боюсь, что с тетей Амелией случилось несчастье. Онаговорила, что будет меня ждать. Я пришел, стучал в дверь, но никто не ответил…

— Она, наверное, вышла на улицу, — любезно улыбнулся портье,— и скоро вернется. Хотите подождать в холле?

— Но она говорила, что будет ждать в номере, — возразил я.

— Я уверена, что она не выходила из гостиницы, — вмешаласьФрида Тарбинг.

— Тогда позвоните ей, — сказал портье.