на то, куда еду. К тому же я пыталась дозвониться до тебя раньше, но не смогла поймать сигнал. Навигатор на телефоне перестал работать. Я ехала по извилистой дороге, которая проходит через холмы… те, что с известняковым образованием…

Это мне ни о чем не говорило. Мы жили в сельской местности с сотнями извилистых дорог и известняковых образований.

– В какую сторону ты направлялась? Север, юг, восток, запад?

– Я направлялась домой, но заблудилась и оказалась на той дороге, по которой мы с Риджем…

Раскат грома заглушил конец ее фразы.

– Шайло. – Нет ответа. Связь оборвалась. Я, черт побери, потерял ее.

Я нажал на кнопку вызова, но сразу же переключился на голосовую почту. Проклятье. Черт. Я провел рукой по волосам. Где, черт возьми, она находилась?

– Где она? – спросил Ридж.

– Если бы я знал, то уже отправился бы за ней.

– Черт.

– У нее пропала связь, к тому же она понятия не имеет, где находится. Однако она упомянула твое имя.

Я проигнорировал то, как просияло его лицо, и повторил тот небольшой клочок информации, который дала мне Шайло.

– Есть идеи, где она может быть?

– Вот блин! – Ридж прикусил губу, нахмурив брови, отчего мне показалось, что он понятия не имеет, где она.

Я громко вздохнул, быстро теряя терпение.

– Север, юг, восток, запад? Хоть что-нибудь, Ридж?

Когда ответа не последовало, я принялся листать телефон, собираясь подавить свою гордость и попросить Джуда о помощи. Как раз перед тем, как я нажал на кнопку вызова, Ридж щелкнул пальцами, словно на него внезапно снизошло озарение.

– Подожди. Думаю, я знаю дорогу, о которой она говорит. Если я прав, тогда это всего в десяти километрах отсюда.

Уж лучше догадка, чем ничего.

Мы бросились к моему грузовику и поехали по извилистой подъездной дорожке, огибая упавшую ветку дуба. Когда я выехал на дорогу, Ридж велел мне повернуть направо. Струи дождя хлестали по ветровому стеклу, дворники работали на полную мощь, но видимость по-прежнему была практически нулевая. В свете фар удавалось разглядеть лишь пару метров впереди. Приоткрыв окна, чтобы пропустить теплый воздух, дабы стекла не запотевали, я ехал так быстро, как позволяли погодные условия. То есть со скоростью ленивца.

– В тот день, после покупки гитары, мы решили поехать покататься, – сказал Ридж, посвящая меня в подробности, пока я вел машину, осматривая дорогу в поисках каких-либо признаков разбитого пикапа «Шевроле». – Просто болтали и все такое. И проехали мимо огромных известняковых образований. Я попросил ее притормозить. Вокруг никого не было, и я сказал, что они напоминают амфитеатр, так что она должна дать мне мини-концерт.

– И она дала? – спросил я, испытывая любопытство. Я надеялся, что брат ответит «нет».

Ридж усмехнулся.

– Ага. Мы вылезли из грузовика и направились к скалам… Я взял тако, чтобы мы могли устроить небольшой пикник.

Ревность пожирала меня. Неужели он удостоился возможности остаться с ней наедине, устроить «небольшой пикник» и послушать песню, спетую только для него? Шайло никогда не пела только для меня, и пусть сейчас неподходящее время обижаться, я ничего не мог с собой поделать. Мне словно дали под дых. Как и ранее, когда она отказалась дать мне честный ответ. Вот что происходит, когда ты подпускаешь кого-то слишком близко.

Когда ты впускаешь кого-то в свою жизнь, то даешь ему возможность морочить тебе голову.

– Что она пела?

– The Ghost of You [33].

Я искоса посмотрел на него.

– Серьезно?

– Ага. – Я крепче вцепился в руль. Я был слишком стар для подобной чуши. Не стоило завидовать тому, что родной брат проводил время с девушкой, которая никогда не станет чем-то большим обычной интрижки. Шайло ясно дала это понять, когда отказалась говорить, зачем на самом деле сюда приехала. Ридж продолжал болтать, а я напряг зрение, чтобы хоть что-то разглядеть сквозь пелену дождя, пока слушал брата.

– Она чертовски хороша собой. Ее голос, знаешь… у меня от него мурашки по коже. – Он прочистил горло и отвернулся, смущенный этим признанием. Ее голос производил на меня тот же эффект, вот только она никогда не давала мне частных концертов и не пела лишь для меня. И мне правда стоило перестать зацикливаться на этом.

– Я тут подумал, было бы круто стать техническим менеджером тура, – признался он. Сегодня Ридж был разговорчивее обычного, что случалось редко. – Научиться ставить освещение, настраивать звук и подобное.

Я уже был готов пристрелить его, как вспомнил слова Шайло о том, что мне не стоит сразу же отвергать его мечты и называть их глупыми. Ведь разве не я сказал ему, что каждому нужна мечта? Поэтому промолчал. Что толку было высмеивать его за такую мечту или советовать мечтать масштабней, как Патрик твердил нам в детстве?

Я всегда жил собственными мечтами и никогда не выигрывал те же пряжки для Патрика, хотя тот подталкивал меня совершенствоваться и настаивал на том, чтобы я всегда был номером один и никогда не соглашался на меньшее. Каждую медаль, трофей или денежный приз я выигрывал для себя. Я хотел стать чемпионом мира – и стал им. Дважды. А что после? Чем выше ты взбираешься, тем больнее падать. Когда ты перестаешь быть номером один, то довольно трудно взять себя в руки и достойно уйти.

Возможно, в этом-то все и дело. Я хотел стать номером один в жизни Шайло, вот только у меня не было на это ни малейшего шанса. Я всегда буду на втором месте после музыки, мировых туров, платиновых альбомов и прочей чуши, так зачем мне бороться?

– Вон пикап! – Ридж указал вперед, а затем, на следующем вздохе, добавил: – Твою ж мать.

Твою ж мать – подходящее выражение. Фары освещали разбитый автомобиль в поле. На обочине дороги стояла маленькая фигура, и мне показалась, что она стоит на коленях и молится, подняв лицо к небу, омывающему его дождем.

Что, черт возьми, ты делаешь, женщина?

Затормозив, я оставил двигатель заведенным и распахнул дверцу. Затем подбежал к ней и обнял, поднимая на ноги.

– Что ты творишь?

Рыдания сотрясали ее тело. Я гладил ее по мокрым волосам, крепко прижимая к себе. Шайло прильнула ко мне, не сводя глаз с оленя, лежащего у дороги.

– Ты нашел меня. Ты приехал за мной, когда я позвонила…

– Я же сказал, что приеду. За тобой. – Неужели она ожидала, что я брошу ее здесь посреди грозы? Какой болван бы так поступил?

– Даже после того, как я оставила тебя… ты все равно приехал.

Что ж, я дурак. Я