— Уезжай, — шепчу в темноту. — Пожалуйста, уезжай…

И как будто меня и правда кто-то услышал, машина наконец трогается с места и медленно покидай мой двор.

Кофе чуть теплый, почему-то чуть теплый, и я делаю новый — передвигаясь без света, практически без единого звука. А потом понимаю, что мое поведение — просто попытка спрятаться, и, скинув плед, включаю свет во всех комнатах.

Приближаюсь к зеркалу, смотрю на свое отражение — ничего нового нет. Только глаза блестят так, как давно не блестели, на скулах остывает румянец от недавнего удовольствия, волосы разметались от пальцев, которые так уверенно в них погружались, губы припухли от поцелуев.

А так нового ничего.

Просто забытое старое.

Видела бы меня сейчас моя будущая свекровь — она бы сразу все поняла. И не преминула бы порадоваться, пренебрежительно обронив:

— Ну вот, я же говорила, что если у вас настоящие чувства… а так… пустяк — а не чувства.

Все, что казалось важным для меня — для нее был пустяк. Отмена свадьбы за несколько дней до церемонии, обзвон гостей с пояснениями, разговор с родителями и братом, которые не могли понять, как и я, чем свадьба мешает дальнейшему будущему Тимура и его спешной поездке за границу на стажировку.

И не она, а я повторяла слова, которые мне внушили, заставили в них поверить. Ну как же, у него такой шанс, он выпадает не каждому, ему нужно хватать его и сначала освоиться самому.

— Ты просто подумай, если действительно его любишь, — говорила будущая свекровь, — кому в нашей стране нужен такой редкий специалист, как мой сын. Он же будет сидеть за копеечную зарплату в каком-то НИИ, который пока не успели развалить, но развалят. А там…

Передо мной ложились яркие буклеты, контракты, но я видела только картинки и буквы, потому что все расплывалось от шока и подступающих слез, которые я не хотела показывать.

— У нас нет денег, чтобы спонсировать вас двоих, — говорила женщина, обнажая все факты. — Ему будет нелегко на первых порах, но это наш сын, мы должны ему помогать. А чем можешь помочь ему ты? Ты ведь даже здесь не можешь нормально устроиться на работу! Не успела поработать — и увольнение.

А я не могла сказать, что просто уступила свою должность тому, кто в ней больше нуждался. Потому что оправдываться не было сил, хвастаться якобы благородством не было желания, а еще потому, что не могла говорить. Совсем не могла — я только минуту назад узнала, что никакой свадьбы не будет и у меня перед глазами были не буклеты, а рушился мир. От новостей, а больше от того, что Тимур уже принял сторону родителей, а мне, чтобы понять его выбор, нужно было просто поговорить с его мамой.

Просто… как будто это действительно просто — устоять, когда вокруг тебя только клочья. И как будто он не был в курсе, что наше общение с его мамой никогда просто не проходило. Он ведь сам смеялся, когда видел, в каком я состоянии после редких поездок к ним в дом.

— Так здесь у тебя есть диплом, — продолжала приводить аргументы женщина. — А там придется работать уборщицей или ухаживать за какими-то стариками, а деньги… смешно. И потом, моему мальчику будет стыдно за такую жену.

Она умела давить на те точки, которые болели сильнее всего. Люблю ли я ее сына? А как докажу? Они вот готовы на это и то, а я?

— И потом, — говорила она, — вам же никто не мешает общаться. Сейчас современный мир, можно видеть друг друга хоть каждый день. Никто не пытается вас разлучить — просто совпало так: свадьба или поездка. По-моему, Тимур сделал правильный выбор.

Да, Тимур уже сделал. Своих гостей его родители, поговорив с сыном, обзвонили еще вчера. По сути, у меня уже не было выбора: будет ли свадьба. Тимур собирался уехать. Выбор был только в том, как я его отпущу.

— К тому же, для тебя это тоже шанс, — говорила мне его мать. — Да-да, не смотри на меня так удивленно. Пока он будет пытаться освоиться, ты тоже можешь доказать, что можешь быть ему хорошей опорой. Попробуй устроиться на работу и продержаться где-нибудь хотя бы год. Пока с твоей стороны одна нестабильность… А моему сыну…

— Год? — переспросила я вяло.

— Хотя бы, — повторила она. — Все равно раньше он не вернется. Зато как приятно ему будет видеть твои успехи. Да и я, возможно, сделаю кое-какие выводы. Год стабильности — разве так сложно?

Я была в таком состоянии, что мало что понимала. Только позже я осознала, что каким-то образом заключила с будущей свекровью пари.

Махнуть бы рукой, да так и хотелось, но что-то жгло внутри, и еще сильнее хотелось ей доказать, что я действительно хоть чего-нибудь стою. А потом, после одного увольнения за другим, захотелось другого — доказать не ей, а себе. И сжав челюсти, проглотив обиду и непонимание, я оставляла прошлое за плечами, делала выводы, опять наступала на грабли, но продолжала двигаться дальше.

Тимур прилетал, но нечасто. Его обещания, что как минимум раз в месяц мы будем встречаться разбивались о факт, что финансово он все еще сильно зависел от родителей, а они, понятное дело, не хотели тратиться ради нескольких поцелуев. Техника, сейчас же есть техника.

Да, конечно. Долгие разговоры, несмотря на разницу во времени, вайбер и скайп — все это было. Мы часто обсуждали, какой у нас будет новая, уже настоящая свадьба, которая не сорвется. И оба знали, что этот день становится все ближе и ближе.

Но живого общения не хватало.

А встречи в реальности стали значительно реже.

Два года нас разделяли не только разные города, но и разные страны.

Я отвыкала. Он отвыкал. Цели стирались, на первый план выдвигались другие. Менялось и окружение, ритм, менялись наши привычки.

И когда Тимур две недели назад неожиданно позвонил и сказал: «Бросай все и приезжай», я не закивала болванчиком и не зарыдала от радости, хотя мы не виделись месяцев семь или даже чуть больше.

— Подожди, я так не могу, не могу просто взять и сорваться, — сказала я несусветную чушь, — еще чуть больше месяца, и будет год, как я работаю в этой компании… Ты знаешь, у меня даже есть перспективы… Думаю, я могу занять должность начальника отдела продаж, и…

— Для меня главное, чтобы ты не разучилась готовить борщи, — оборвал он со смехом меня. — А карьера… Ну какая карьера, Алла? Для чего это все? Ты плохо знаешь язык, так что здесь ты ее точно не сделаешь. Можно даже не начинать. Зато будешь всегда у меня под боком, разве мы не об этом мечтали?

Я так растерялась от его представления нашей совместной мечты, что стала говорить еще большую ерунду.

— Тимур, но до года осталось…

— Я не собираюсь тебя уговаривать, — он разозлился, действительно разозлился. — Я предлагаю тебе переехать ко мне, предлагаю нам наконец пожениться, а ты говоришь о работе! Хотя, знаешь, может, я действительно поспешил. Моя невеста к свадьбе, смотрю, не готова.

И отключился.