Он неторопливо открывает глаза, но я все равно не успеваю отвести в сторону взгляд, и меня будто окутывает ветром теплых стран, в которых он только что побывал. Даже в горле пересыхает, поэтому я поспешно делаю глоток своего горького кофе. Просто горького — вкуса почему-то не чувствую.

— Интересно, — говорит генеральный, и я начинаю нервничать под его пристальным взглядом. Он делает еще один вдох, пробует чай, а потом продолжает, заставив меня облегченно выдохнуть. — Почему без лимона?

И я снова смеюсь.

Почему-то смеяться с ним очень легко.

А вот находиться рядом все еще трудно — это я понимаю, как только со стола убираются яства и чашки и сдвигаются стулья, ведь у нас один на двоих ноутбук.

Я то и дело кручусь, стараясь чуть отодвинуться. Не могу сосредоточиться, потому что мы сидим близко, слишком близко: ради удобства его рука упирается в спинку стула, на котором я пытаюсь хоть как-то устроиться.

Взяла бы свой ноутбук, но рабочие файлы там не храню, а у генерального, конечно, все есть. Все есть, кроме мышки — тут я вношу свою лепту.

Он дает мне пару минут привыкнуть к тому, что его дыхание скользит по моему затылку, а его рука иногда задевает мое плечо, потому что он любит смотреть на часы. Очень часто любит смотреть на часы, как по мне, а электронные на экране его не устраивают.

— Ну что, — говорит он после, снова невольно проведя пальцами по моей коже и чуть задевая ее при этом часами, от чего я с трудом держу ровным дыхание. — Приступаем.

И градус температуры на кухне резко меняется, не в силах спорить с человеком с такой сильной аурой власти.

Мы оба ныряем в графики, цифры, анализируем цены конкурентов, которые могут нас выбить. Сверяем остатки, прикидываем закупки и скидки, которые можем взять у лояльных партнеров. А также расценки бригады, которая будет делать заказ, который мы вырвем из этих строительных лапок.

Вырвем — у генерального сомнения нет. И я невольно заражаюсь его уверенностью, даже не допуская мысли, что нас ожидает провал.

И как-то в азарте уже не обращаешь внимания на то, что он близко, так близко, что если обернуться, наши губы соприкоснутся. Соприкоснутся, потому что пространства свободного практически нет. Не вздрагиваешь, когда, желая найти файл поскорее, он не перехватывает мышку и не ждет, когда я уберу свою руку, а просто кладет свою руку поверх моей, а его пальцы при этом оказываются между моими, как будто мы пылкие влюбленные, а не начальник и подчиненная.

Это просто работа. Работа, которая нас увлекает. И если меня кто-то спросит, что мне больше запомнилось в этот момент, я скажу не о его чуть мятном дыхании, не о его длинных пальцах и не о часах, которые дразнили кожу. В первую очередь я скажу о его скупой похвале.

— Умница, — роняет он сухо, когда я замечаю один важный нюанс.

Ну или когда я свожу цифры отдела закупок и привожу аргументы, почему лучше не брать тот или иной материл, а потрусить закрома, он практически расщедривается на комплимент, от которого у меня растут крылья:

— Отлично, здесь ты вообще молодец.

В реальность мы возвращаемся, только когда в окна заползают тихие тени, подбираются сначала к нам, а потом и к экрану, и глаза устают.

Прикрываю глаза, накрываю их ладонями, начинаю растирать пальцами по привычке, и тут же попадаю впросак.

— Вы все забыли, — слышу недовольный голос своего руководства. — Массаж глаз делается совершенно не так. Развернитесь-ка, я вам напомню.

И не знаю, что именно на меня действует — усталость, удивление или желание освоить наконец этот массаж, но я послушно поворачиваюсь к мужчине спиной.

Алла

Пролетает секунда, вторая, но ничего не меняется. Кроме того, что я перестаю ощущать, как мою шею щекочет чужое дыхание.

— Эта поза удобна, не спорю, — слышу голос мужчины. — Но для лучшей наглядности я бы советовал вам развернуться лицом.

Обернувшись, с удивлением наблюдаю, как генеральный, облокотившись о стол, медленно и сосредоточенно растирает ладони.

— Вот так, — напутствует он меня, показывая пример. — Ну же, попробуйте. Только когда будете это делать, представьте светлый сгусток энергии.

Сев удобней, принимаюсь повторять следом за ним, и тихо радуюсь, что тени скрывают мое состояние. Словно черт меня дернул развернуться к нему спиной — он ведь мог подумать, что я хотела, даже настаивала на том, чтобы между нами снова был тесный контакт.

В то время как он не просто делает вид, что ничего не было, а действительно это перешагнул.

Кошусь в его сторону, пытаясь подавить легкий приступ нечаянной зависти. Отстраненный, сосредоточенный — и, наверное, спал хорошо. А если и не спал, то явно отдавался не кулинарии, как я.

— Как-то вы вяло работаете, — слышу сбоку упрек. — Никак не можете представить шарик с энергией?

Пыхчу обиженным ежиком, стараюсь изо всех сил сосредоточиться, но сегодня как-то с фантазией туго.

— Ладно, выручу вас, — неожиданно заявляет мужчина.

Берет мою ладонь, раскрывает ее и делает вид, будто что-то бросает на нее со своей.

— Ну как? — и такой любопытный при этом взгляд, словно и правда передал что-то ценное.

— Что как? — переспрашиваю, рассматривая по-прежнему пустую ладошку.

— Начинаете чувствовать? — интересуется он.

Качаю головой, признаваясь в том, что на меня не действуют эти детские игры. И вдруг понимаю, что действительно чувствую.

Чувствую, как от его пальцев, которыми он все еще меня держит, от ладони медленно ползет змейка тепла. Но не просто ползет, а с каждым движением пытается проникнуть чуть глубже под кожу, намереваясь освоиться там. А еще я вдруг отчетливо понимаю — не знаю, в какой именно момент это произошло — но я больше не дергаюсь от прикосновений этого мужчины.

Они воспринимаются как-то естественно, нормально, хотя, конечно, ничего в этом нормального нет, тем более что…

— Ой! — вспоминаю я и даже подскакиваю от того, что могла забыть о самом важном деле этого вечера. — У вас же сегодня свидание!

Начинаю метаться, потом вспоминаю, что ноутбук и телефон в другой комнате, несусь за ними, водружаю на стол, пытаясь успеть набрать номер, и вдруг слышу размеренное:

— А разве я соглашался?

Меня настолько поражает его заявление, что мысли о вчерашнем дне, все мои терзания и сомнения улетучиваются, как сонная дымка. Не до мелочей, когда срывается такой важный клиент.

К тому же, я ведь чувствую, что он действительно настроен на серьезные отношения. Может, переработался? Как говорится, перегорел?

Присматриваюсь к нему повнимательней — поза расслабленная, в глазах ноль интереса. Э, нет, так не пойдет — мысленно я уже отложила деньги, которые получу от него. Так что эмоции в сторону, только чистый расчет.