— Чего ты хочешь, тетка? — осведомился Коровин совершеннодругим голосом — холодным, решительным и жестким.

— Мне, голубчик, много не надо… — залебезилаИрина, — я женщина старая, простая, мне эти все новомодные штуки безнадобности, так что дашь сто тысяч — я и забуду, как ты к нам приезжал.., самведь понимаешь, память у меня плохая!

— Сто тысяч рублей? — на всякий случай уточнилКоровин.

— Да что ты, голубчик! — Ирина искренневозмутилась. — Я ведь телевизор-то смотрю, знаю, какими деньжищами вы тамворочаете, да знаю, как за молчание платят.., телевизор — хорошая вещь,полезная, через него много чему можно научиться., сто тысяч этих, долларов,голубчик! Да приезжай ты скорее, поможешь мне Алексея закопать, а то я женщинастарая да слабосильная, мне одной не справиться, а от него скоро дух ужепойдет.., три дня уж как он тут лежит! Пока это я тебя, голубчик, в телевизореузнала, да пока телефон твой нашла.., только уж ты, голубчик, без фокусов —приезжай с деньгами, да один. А то, если не хочешь, я могу и милицию вызвать..,хоть и не люблю я ее, милицию, у меня ведь племянник, Пашка, сидит.., и крышапротекает, опять же, так что лучше уж мы с тобой по-хорошему договоримся…

— Не надо милиции, — отозвался Коровин, — яприеду.

— Вот и правильно, голубчик, вот и хорошо! А я тутпрямо и буду тебя ждать, в доме у Игоря Михалыча…

— Приеду, — коротко ответил Коровин, и в трубкераздался сигнал отбоя.

Ирина положила мобильный телефон и обвела подруг взглядом.

— Приманка проглочена, теперь важно, чтобы рыбаоказалась не слишком крупной! А то ведь не удержим удочку.., как бы за борт несвалиться!

Яша тут же гавкнул, услышав знакомые слова. Когда Иринин сынАндрей приезжал на каникулы, он брал Яшу с собой в походы, и коккер непременнопринимал участие в рыбной ловле.

— У нас меньше часа, — деловито сказалаЖанна, — есть время выпить чаю, чтобы согреться. И что эта тетеха тамкопается?

— Я помогу! — Катерина сорвалась с места и резвозатопала по лестнице вниз, на кухню.

Кухня ее разочаровала. Она вся была буквально набита разнымибытовыми приборами, но из продуктов там не было ничего. То есть присутствовала,конечно, в шкафчике чайная заварка, и сахарный песок был, и еще много разныхприправ и пряностей, и растворимый кофе в красивой банке, и нераскрытая бутылкаподсолнечного масла, но совершенно нечего было подать к чаю. Ни сухого печенья,ни шоколадных конфет, ни завалявшейся пачки вафель, ни самых простых ржаныхсухариков, которые Катя не очень любила по причине их чрезмерной тонкости ималой калорийности, но сейчас она была согласна на все. Но ничего не было.Катерина сурово обвела взглядом кухню, так что Лиля очнулась от ступора ипробормотала, что жена Игоря отчего-то очень боится мышей, которые зимойпоселяются в доме, оттого и не держит в доме ничего съестного, а холодильниквообще отключает.

Однако не в Катиных правилах было отступать передтрудностями. Она подумала немного, порыскала по шкафам, наконец лицо еепрояснилось, и Катерина принялась за дело.

Прошло минут сорок.

Жанна заняла пост возле окна на втором этаже, из которогохорошо просматривалась ведущая из города дорога. Вскоре она увидела въехавший впоселок черный «Мерседес».

Жанна удовлетворенно потерла руки и опустила занавеску. Приэтом она не заметила, как «Мерседес» притормозил в ста метрах от их дома, и какиз него выскользнула темная гибкая фигура.

— Все по местам! — скомандовала Жанна, выйдя налестницу. — Операция начинается!

Лиля, спрячься в спальне и не путайся под ногами! Катерина,а ты что тут делаешь? Забыла, где твое место?

Катя шла через холл с задумчивым и мечтательным видом.

— Ой, Жанночка, а я думала, у нас еще есть время, ихотела попробовать, как эта мини-пекарня работает! Я тут и муку нашла, идрожжи, а поставила ее на тридцать минут…

— Тридцать минут! — передразнила подругуЖанна. — Счет идет на секунды! Противник у самых дверей!

Словно в ответ на ее слова, с улицы донесся шум подъезжающеймашины. Катю словно ветром сдуло из холла. Жанна стремительно сбежала полестнице, выключила свет в холле и заняла место возле приоткрытой двери вподвал.

На крыльце заскрипели тяжелые мужские шаги. Дверь открылась,и на пороге появился мужчина в длинном бежевом пальто, с плоским чемоданчиком вруке. В постепенно сгущающихся сумерках еще можно было различить его рыжеватыеволосы и узенькие кошачьи усики. Ему же с улицы ничего не было видно в темномхолле. Мужчина стоял, напряженно вглядываясь в темноту, медленно поворачиваяголову.

Неожиданно возле полуоткрытой двери в глубине холлазагорелась неяркая лампа. Она осветила бесформенную женскую фигуру в валенках иватнике. Свет падал на женщину снизу и сзади, не давая возможности как следуетее разглядеть, видно было только, что она до глаз закутана в темный шерстянойплаток.

Женщина попятилась, жестом приглашая за собой позднегогостя. Коровин осторожно огляделся и медленно двинулся через холл, сжимая вкармане тяжелую ребристую рукоятку пистолета. С некоторых пор оружиеуспокаивало его, внушало уверенность в своих силах.

Он приблизился к полуоткрытой двери, и в это мгновение лампапогасла. Стало совсем темно. Из-за двери послышался шепот:

— Сюда, иди сюда, голубчик! Тут мы с тобой поговорим иденьги посчитаем…

Коровин узнал интонации той женщины, которая звонила ему потелефону, и шагнул вперед.

В ту же секунду его толкнули в спину, Коровин споткнулся ипокатился по железной лестнице в подвал. Пересчитав спиной и боками всеступеньки лестницы, он подкатился к двери котельной. Тут же притаившиеся втемноте Жанна и Катя изо всех сил подтолкнули его, так что мужчина, продолжаядвижение, перекатился через порог, и железная дверь котельной с лязгом захлопнуласьза ним.

Коровин застонал и пошевелился. Все его тело представлялособой один сплошной синяк, но переломов, к счастью, не было. Он собрал всю волюв кулак и поднялся на ноги.

Ощупав стену, нашел выключатель, и котельную залил яркийсвет. Кроме него, в помещении никого не было. По крайней мере, так показалосьКоровину в первый момент, потому что в следующий он увидел торчащие из-заобогревательного котла ноги в коричневых ботинках. Ему не нужно былозаглядывать за котел для того, чтобы понять, кому принадлежат эти ноги. Он итак прекрасно это помнил.

Помнил он и про дырку во лбу того человека.

Дырку, оставленную пулей из того самого пистолета, которыйлежал в кармане Коровина и совсем недавно успокаивал его своей холоднойтяжестью.

Коровин вполголоса выругался. Затем он несколько раз глубоковдохнул и выдохнул, чтобы взять себя в руки. В конце концов, пока не случилосьничего непоправимого.