«Помогите! – мысленно произнесла она, стараясь максимально сконцентрироваться, – мы в беде. Княжна Цэлльская и я. Тот тип, что устроил побоище на балу, сейчас в библиотеке. Помогите».

Воображаемое лицо было всё так же каменно-бесстрастно. Впрочем, насколько она помнила, так и полагалось – контакт-то не настоящий, картинка здесь больше для антуража – для настроя. Хуже гораздо, что – не тот!..

Даша встряхнула головой, силясь изгнать из нее непрошенное видение и водворить требуемое – тщетно. Вот же прицепился к ней Глориан этот!..

Ладно… К кому еще можно? К королю?.. Нет, наверное, лучше сперва к Огарту…

Этот всплыл в памяти быстро, однако смутно весьма и нечетко. Плохо! Сказано же там: как можно конкретнее…

Что-то внезапно спугнуло зыбкий образ, сдуло, словно ветром. Она вздрогнула. Сколько уже вот так тут сидит? Минуту? Полторы? А тот между тем… Где он?..

Сердце – в который уже раз – провалилось куда-то в пятки. Она резко крутанулась на месте – и вовремя: в дальнем конце стеллажного коридора уже разгоралась алая искра.

Ее голубая перехватила ту на полпути, привычно разбив фонтаном разноцветных брызг. Но следующую (или же следующую за ней) – Даша мгновенно поняла – уже не успеет. И бежать тоже не успеет уже. Поздно.

«Поздно!» – в груди словно что-то оборвалось.

Вот и доигралась!

Совсем как тогда, на балу – только вот теперь уж точно никто не поможет.

…Второй снаряд она перехватила уже на подлете. Искры, брызнувшие во все стороны, обдали жаром; может, и платье прожгли (хотя какая уже разница?..) Новый, третий по счету красный шар летел уже следом – а на ответ не было ни времени, ни сил.

Шар летел прямо на нее – огромный, заполнивший собой, казалось, всё узкое пространство прохода, плотный до непрозрачности по центру, редеющий к краям. В последний момент Даша метнулась вниз, на пол, прямо на распростершуюся Милису. Магический заряд пролетел мимо, окатив лишь со спины горячей волной. Но будет ведь и четвертый, и пятый, если потребуется…

Кроме стука сердца в ушах она ничего больше не слышала. Хотя воображала (а может, просто хотелось в это верить), что неясный далекий фоновый гул – не что иное, как топот шагов бегущей подмоги. Но коли и так – подойти она не успеет. Не успела уже.

Позади что-то щелкнуло, засвистело – всё ближе, ближе… Теперь уж и не увернуться. Она успела еще сгруппироваться, сжаться в комок, как сильный толчок швырнул ее вперед и вверх, подбросил, закружил, завертел, будто раздирая тело по клеточкам.

Где-то уже на грани сознания она уловила оглушительный треск, словно рушился кругом весь мир. А потом наступила тишина – и мрак.

Желтый световой шар плавал прямо над головой – яркий, ослепительно яркий, до боли, до рези в глазах, до слез.

Она прикрыла глаза, но и сомкнутые веки не были помехой треклятому свету. Черт бы его побрал!

Даша мотнула головой в бок – может, хоть так от него отделается. Не тут-то было: ядовито-лимонное пятно никуда не ушло, да и голова с места не сдвинулась – что-то мешало. Попробовала снова – с тем же успехом. Да что такое, наконец?!

Крутанулась уже всем корпусом – и тут же позабыла напрочь о назойливом желтом круге. Боль – всеохватная, всепроникающая – ослепила, сбила дыхание, выдавила из горла крик…

– Вы чего? – раздался откуда-то со стороны испуганный полушепот.

«Ну вот, еще только эту переполошить не хватало», – подумалось машинально.

– Ничего… Таффи… не волнуйся, – выдавила она с трудом.

Секундное молчание, а затем:

– Я не Таффи…

«То есть как это?.. Кто ж еще… Хотя… голос будто, и правда, другой…»

Соображалось туго.

– Я Эльва… – пришел нежданный ответ.

Эльва… Что еще за Эльва? Не знает она Эльвы никакой – кроме Ланц…

И тут плотину наконец прорвало. Воспоминания хлынули лавиной: библиотечный разговор, маленькая прихожая в дыму, распластанная под обломками княжна…

– Эльва, – сказала она быстро, силясь наугад повернуть голову, – что случилось… то есть… чем кончилось…

– Успокойтесь, пожалуйста, Вам нельзя…

– Нет… отвечай… ответьте на вопрос…

– Постойте, я сейчас позову…

Даша, стиснув зубы, села на кровати. Эльвы она не видела всё равно – взгляд застилала темная пелена.

– Говори… Убил он ее?

Мгновенная пауза казалась вечной.

– Нет, – ответила наконец Эльва очень тихо.

Даша выдохнула было, однако та продолжала:

– Нет… жива пока…

– Пока?..

– Да… неважно там всё. Послали за Холлисом, но… дотянет ли…

На сей раз тишина воцарилась надолго.

Что ж, выходит, добился-таки своего. Ну, или почти добился.

Что цель его была именно в этом, она уже не сомневалась. Паззл сложился как-то сам собой.

Действительно: что в этот раз, что в прошлый… В первый – да, послали его за принцем. А вот дальше…

И надо же так совпасть – не сразу и сообразишь… Вернее даже – ни за что не догадаешься. Огарт вон на что не дурак, а и тот не дожал. Основная версия, видите ли, путаница из-за внешней схожести братьев…

Нет, ничего он не перепутал; знал, куда бьет, прекрасно знал. Ларэн же просто рядом оказался. А назначалось-то всё отнюдь не ему.

Припомнилась опять съежившаяся в дальнем уголке шумного зала одинокая фигурка. А ведь не подошли она, Даша, тогда к ней принца, всё, пожалуй, было бы ясно сразу. Да и после звоночки были…

Теперь в памяти всплыла недавняя, последняя их библиотечная встреча – лицо княжны, непривычно бледное и напуганное, рассказ ее о будто бы слышанных позади неотвязных шагах… Конечно, никакая за ней ходила не охрана. Этот же – выслеживал, должно быть. Вот и выследил…

…Тьма перед глазами постепенно редела – насколько это возможно. Была, похоже, не то ночь, не то поздний вечер (а может, предрассветное утро). Зыбкий сумрак кругом тускло освещали несколько небольших шаровых «лампочек» под самым потолком (и с чего это сперва они показались ей громадными и яркими до слепоты?..) Комната, кстати, была не ее – чужой, незнакомой. Больничная палата, должно быть – судя по убранству: белые стены, белый потолок; четыре в ряд одинаковые кровати. Заняты, однако, лишь две соседние: ее – и у стены – Эльвы.

Теперь, наконец, сумела Даша разглядеть и ту. Опершись на подушку, она полусидела на своей постели; голова была забинтована, правая рука – на перевязи. Видно, тоже крепко досталось.

Мысль эта напомнила Даше еще кое о чем.