Она глубоко вздохнула.

«Тоже мне – Ромео и Джульетта. Ладно, проехали…»

~~~

В половине пятого сомнений уже быть не могло: не успеет. Как ни скачи, как ни погоняй несчастную клячу – не успеет всё равно. И точка.

Даша замедлила ход. Что толку-то?

Дождь чуть стих, но противная морось всё еще пропитывала воздух насквозь. Впрочем, датчик-то всё равно водонепроницаем…

Она остановилась, спешилась, отошла к обочине, сплошь утыканной черными голыми стволами. Вытащила прибор. Чего тянуть-то? Пусть уж и не заморачиваются с открытием этого портала, а сразу следующий готовят…

Включилось всё без проблем, отправилось тоже (с сообщением только пришлось повозиться – длинное вышло, короче никак: «Отбой. Непредвиденные обстоятельства. Повторный запрос – исходная локация та же»).

Всё. Теперь опять ждать. Дня три, не меньше.

Она еще чуть постояла на месте – пусть лошадь отдохнет.

День положительно разгуливался. Темнело теперь уже, правда, по-настоящему (всё ж к зиме дело), но дождь перестал вовсе, а в сером пологе сковывавших небо туч мелькнула как будто даже желтоватая прореха: солнце садится…

Эх, а могла бы уже дома быть – через какие-нибудь полчаса… А так придется опять во дворец. Да еще, пожалуй, за Таффи отдуваться – спросят же наверняка. А скажет «не знаю» – кто поверит?..

***

Исчезновение Таффи, однако, как она обнаружила по возвращении, всё еще не вскрылось. Очевидно, никому, кроме нее самой, послания та не оставила (разве что папочке – но тот был от столицы далеко).

Даша долго колебалась: стоит ли дать делу ход. В итоге-таки решила, что стоит. Всё равно ж узнают – пусть лучше от нее. Может, хоть от себя отведет подозрения… (Найти ж – всё равно не найдут, скорее всего: откуда б им знать…)

Тем же вечером она самолично явилась в полицейское управление и заявила о пропаже докторской дочки, предъявив заодно и полученное от нее письмо. На всякий случай, приплела сюда же и свою «конную прогулку»: мол, надеялась сама отыскать, да не вышло…

Хлопотное дело тем самым официально перешло из ее рук в другие, специально на то и уполномоченные.

…В комнате одной было непривычно – пустовато и как будто даже одиноко. Заправленная таффина кровать белела в уголке, на столике у ее креслица лежала в пяльцах неоконченная вышивка – а вот ее самой не было. Порой, заслышав за дверью шаги, Даша по старой памяти думала первым делом о ней. Но на пороге оказывалась лишь горничная.

Да, Таффи не было – и уже не будет (к счастью, не будет только здесь – где-то да будет всё же).

Лишь бы не приставили к ней теперь только кого еще. А впрочем, если и приставят, не велика беда: всего-то ведь на пару дней. Потерпит.

Время вновь ползло улиткой. Делать ничего не хотелось, да и не надо было – только ждать.

Таффина выходка, конечно, внесла кое-какие коррективы в собственные дашины прощальные планы, но в корне она решила ничего не менять. Письма написаны, надписаны, кому надо. Что решат то, то решат. Дело их…

Погода стояла по-прежнему прескверная. Целыми днями в окна барабанил дождь, завывал ветер… Вот куда б они сейчас поплыли? Хорошо, что успела всё же.

Но вот, наконец, и третий день. С утра, как и в прошлый раз, Даша была уже на взводе. Хорошо, хоть ждать не так долго – около пяти ж тогда отправила…

Десять утра… Одиннадцать… Полдень…

Как же медленно всё-таки!..

Мысли лениво копошились в голове. Ничего не забыла вроде?.. А и забыла – будет еще какое-то время наверстать… Лишь бы только больше ничего не стряслось…

На сей счет она была почему-то не вполне спокойна. Может, сказывались недавние события, может, еще что, только, поминутно поглядывая на, казалось, стоявшие на месте часы, она всё мысленно твердила: «Ну, скорее же! Скорее! Скорее!..»

В три горничная принесла обед. Ставя поднос на столик, громко клацнула им о поверхность, звякнули, подскочив, приборы… Даша вздрогнула.

– Ой, простите, госпожа!..

– Ничего, ничего… Не беспокойтесь…

Тут только она заметила, что лицо служанки непривычно припухло, словно от слез.

– Что-нибудь случилось, Минни?

Та тихонько шмыгнула носом:

– А Вы разве еще не знаете?

– Нет…

Действительно, не знала: в последние дни ей было отнюдь не до местных новостей.

– Так в чем же всё-таки дело?

Минни судорожно вздохнула, вздрогнув всем телом:

– Наша армия… говорят… не знаю точно…

Дашу отчего-то пробрал озноб.

– Что говорят?

– Что… – горничная опять запнулась. – Будто бы… Да нет, привирают, наверное… Тем более, что официально еще ничего…

– Да о чем Вы?! – не выдержала Даша.

Та несколько мгновений испуганно глядела на нее, потом – шепотом – проговорила:

– Говорят, будто мы… проиграли им…

– Чего?!

– Я же сказала, – в конец перепугалась Минни, – враки, наверное…

– Да я не о том… Кто? Кому? Нельзя ли яснее?

– Да куда ж и яснее, госпожа? Мы – им. Наше войско то есть – ихнему…

«Ах, вон оно что…»

– Виладдам, что ли?

Минни закивала.

– Где, когда?

– Простите, госпожа… Не знаю точно… Никаких подробностей не знаю… Т-только это… – голос ее задрожал.

Даше сделалось ее жаль:

– Да успокойтесь Вы. Может, и правда, враки. Сядьте вон, водички попейте.

– К-как? – пролепетала та. – С… Вами?

– Да, разумеется. Почему же нет? Да садитесь Вы уже!

В конце концов ей удалось-таки усадить в кресло упиравшуюся девчонку (было ей лет шестнадцать-семнадцать, не больше) и даже споить ей целую чашку чая.

«Да, – размышляла Даша уже после ее ухода, – всё вполне предсказуемо. Говорила ж, щелкнут однажды по носу…»

Однако развивать эту тему ей почему-то не хотелось.

Глянула на часы: почти четыре. Ладно, чего тянуть-то до пяти? Можно и сейчас.

Достала датчик, включила – в первый раз за минувшие три дня.

Всё, как обычно: белый экран, меню, батарея с одним делением…

Минутное ожидание – проекция погасла на миг – затем вернулась: «Принимается сообщение».

Еще спустя с десяток секунд фраза эта сменилась сплошным потоком цифр.

Есть! Осталось только…

Экран опять вдруг погас. Еще, что ли, сообщение?..