У Софи пересохло во рту, но она глубоко вздохнула и подошла ближе, стараясь не вспоминать последнее посещение разума Прентиса. Она сосредоточилась на Алдене и на радости, которую ощутила, вернув его, – коснулась висков Прентиса и скользнула в его сознание.

Там было темно – с такой тьмой она еще не встречалась. Она привыкла к мраку, имеющему форму. Пространство. Конец.

Но сейчас вокруг была абсолютная пустота.

Ни света. Ни звука.

Ни единого шепота. Дыхания. Движения.

Она пыталась позвать Прентиса, но зов словно испарялся, едва отлетев от ее губ. Она как будто пыталась зажечь спичку в комнате без кислорода.

Тьма давила на нее, накрыла собой, и вскоре у Софи осталась единственная мысль – правда, настолько неотвратимая, что она затвердела, превратилась в нить, по которой она смогла выбраться на свет.

Она отшатнулась от Прентиса, пытаясь сориентироваться в навалившихся на нее ощущениях. Но даже хаос реального мира не изменил обнаруженную ужасную правду.

Несколько раз глубоко вздохнув, она повернулась к Коллективу.

Вся надежда на их лицах пропала, как только она шепнула:

– Прентиса больше нет.

– Он ушел в себя, как Гетен? – спросила Биана, когда Софи закончила свой рассказ.

После многих часов попыток мистер Форкл вернул ее домой, чтобы дать отдохнуть.

– Не знаю, – вздохнула Софи.

Она подошла к окну, глядя на темный лес. Она понятия не имела, который сейчас час. И ей было все равно.

Уже слишком поздно.

– Мистер Форкл с Гранитом пытались это выяснить, – прошептала она. – Они оба были в разуме Гетена и знали, что там должно быть. Но они продержались всего пару секунд. Сказали, что мысли Прентиса будто кинули в бочку кипящей смолы.

– Ни разу не слышала о подобном. – В проходе появилась Делла.

– Я тоже. – И из-за этого Софи хотелось что-нибудь пнуть.

Она так мало знала о своем предназначении, но одна задача была предельно ясна: «Черный лебедь» создал ее, чтобы исцелять разумы.

И несмотря на это, тот, кто больше всего рассчитывал на эту способность, лежал на кушетке в маленьком каменном доме, и Софи никак не могла ему помочь.

– Мне показалось, будто тьма захватила все его мысли, – прошептала она. – И я не понимаю, что изменилось? В прошлый раз в его разуме были одни кошмары, но были ведь. Он показал мне Джоли и помог выбраться.

– Но ты же говорила, что ему давали снотворное? – напомнила Биана. – Может, он все еще не отошел?

– На разрушенный разум снотворное мало влияет, – объяснила Делла. По грусти в ее голосе было понятно, что она вспоминает, как удерживала трясущегося Алдена, пока Элвин пытался его усыпить.

– А может…

– Что? – одновременно воскликнули Делла с Бианой, и только тогда Софи поняла, что говорила вслух.

– Вдруг… это дама Алина что-то сделала? – прошептала она. – Мы видели его вчера, и он метался, как обычно. Терик даже позвал на помощь, потому что не смог справиться с Прентисом в одиночку.

– Но что она могла сделать? – задумчиво проговорила Биана.

– Не знаю, – вздохнула Софи. – Я и про очарователей ничего не знаю.

– Я тоже, – согласилась Биана.

Главный вопрос, метавшийся в голове Софи, был «Зачем?».

Зачем Алине рисковать собственным рассудком, лишь бы навредить Прентису?

– Что такое? – спросила Биана маму.

Делла покачала головой, вытирая глаза.

– Я просто… рада, что Алден об этом не знает.

Биана прикрыла рот рукой.

– Думаешь, он…

– Нет. – Делла поспешно обняла дочь. – У тебя сильный папа, больше он не сломается.

Но в глазах Бианы все равно встали слезы.

Глаза Софи тоже защипало.

– Если вам так станет легче, – сказала она, пытаясь убедить как их, так и саму себя, – то Коллектив думает, что Прентису просто нужно время. В Изгнании ему выпало столько страданий, что он мог спрятаться, пытаясь себя защитить. Теперь он свободен, и мы окружим его счастьем, чтобы выманить обратно. К тому же мы с Фитцем до сих пор не попытали силы вместе.

– И правда, – сдавленным голосом признала Делла. – Нельзя забывать, что Прентис на свободе всего несколько часов. Нужно потерпеть.

– Мне надоело терпеть! – раздраженно воскликнула Биана.

Софи была с ней согласна.

Делла обняла их обеих:

– Уже поздно. Нам надо пойти спать: кто знает, что «Черному лебедю» потребуется завтра.

Софи попыталась последовать ее совету. Но в голове крутилось столько вопросов!.. Она села за книги по телепатии, данные ей «Черным лебедем», в надежде найти какую-нибудь подсказку, объяснявшую, что происходит.

– Работаешь, как я и боялся, – раздался голос мистера Форкла.

Софи так сильно дернулась, что книга упала с колен.

– Есть новости? – спросила она, усевшись на руки, чтобы не начать вырывать ресницы.

– Ничего нового, но мы считаем, что это к лучшему. Ему не стало хуже.

Он вошел в комнату и, распахнув занавески, поглядел в окно. На улице было светлее, чем Софи ожидала.

– Забота о Прентисе займет куда больше времени, чем мы ожидали, – продолжал он. – Особенно учитывая, что Калла с остальными до сих пор не вернулись. Не беспокойся, – быстро добавил он. – Калла предупреждала, что уйдет на несколько дней. Но… чума распространяется, а значит, нам нужно тщательнее ею заняться. Мы возложили на Прентиса столько надежд, что не заметили главного. Поэтому я рассказал Коллективу о твоей идее, и мы пришли к соглашению. – Он повернулся к ней лицом и с явной тревогой в глазах произнес: – Мы решили, что вы впятером отправитесь в Эксиллиум.

Софи кивнула, мгновенно забыв, как говорить.

– Понятно, что ты нервничаешь, – сказал он ей. – Эксиллиум стоит на передовой линии чумы. И обучаться там куда сложнее, чем ты думаешь. Но мы не сомневаемся в вас. Вы много раз доказывали свою находчивость и храбрость. Правда, вам придется подготовиться. И дождаться, пока мистер Вакер полностью восстановится. А еще тебе придется спрятать тайник в бездне.

– В бездне? – переспросила Софи.

– Это тяжелый процесс, – признал мистер Форкл. – Но я позвал телекинетика, который тебе поможет. Она ждет в гостиной.

Софи поспешно оделась, ожидая увидеть очередную причудливо замаскированную эльфийку.

Вместо этого у водопада ее ждала до боли знакомая женщина.

– Эдалин?

Разрыдавшись, Софи кинулась в объятия матери.