«Дорогие Алена и Марта, я еду покорять Казбек!

Настал момент, когда я растерялась. Волнения расшатали почву под ногами, и я почувствовала бессилие и неспособность решать даже простые вопросы, полноценно работать, делиться своим огнем и добиваться результатов. Мой любимый пришел на помощь — он предложил прислушаться к вашему совету. Взойти на гору, чтобы побывать в «здесь и сейчас», чтобы ожить, ощутить себя. Эти десять дней нужны мне как воздух для перезагрузки, для полноценности, для того, чтобы пережить каждую секунду жизни всем своим существом. И я буду вести дневник моего путешествия — чтобы ничего не забыть и чтобы полнее пережить этот опыт. Не дам себе закиснуть!»

Маша захлопнула ноутбук и принялась собирать вещи в рюкзак. После осеннего праздника она совсем потеряла сон, чувство, словно она вертится в колесе, выбивало ее из колеи и не давало продыху, и тогда Глеб решил поговорить с Виктором Сергеевичем.

— Я знаю Машу давно, — начал Глеб разговор с бизнесменом. — Она способна добиться хороших результатов, но ее нельзя загонять в угол, из которого она не видит выхода. Ей нужен простор, осознание, что она свободна, что у нее есть разные варианты действий. А сейчас я вижу, что она загнана.

— Взялся за гуж — не говори, что не дюж, — ответил Виктор Сергеевич. — Но она и не говорит, справляется.

— Она и не скажет, но я вижу это сам. Я понимаю, что сейчас не время для перерыва, но ведь у вас уже работа более-менее налажена, работает целый коллектив. Может быть, на десять дней Машу сможет кто-то подменить? Это ведь не такой большой срок. Мне бы хотелось сделать ей такой предсвадебный подарок — путешествие. Она заслужила маленькую передышку.

— Десять дней? И ты уверен, что это необходимо? Ну хорошо, только пусть она время от времени выходит на связь со своим заместителем.

— Спасибо! — Глеб обрадовался и пожал руку Виктору Сергеевичу. За последнее время мужчины подружились, у них сложились доверительные, теплые отношения. — Вот увидишь, от этого и дело только лучше пойдет!

А вечером Глеб преподнес Маше этот сюрприз.

— Маш, помнишь, что ты читала мне неделю назад?

— Ты издеваешься? Я уже с трудом помню, как меня зовут и что было в моей голове, когда я решила, что мне все это жизненно необходимо! Эти богатые родители, которые считают, что за их деньги ты должен продать им душу, эта беготня, когда ты вдохнул и не можешь выдохнуть, потому что на вдохе так много надо успеть. Не остается места для творчества и вдохновения, все превращается в рутину, таит разочарованья. Не так я представляла все. Но это, опять-таки, подводные камни ожиданий.

— Я знаю, что ты несерьезно. Просто устала.

— Так что же я там тебе читала?

— Цитирую: «Хотите создать свою успешную версию? Взойдите на гору». И ты тогда еще так вздохнула тяжко… Как считаешь, одолела бы ты гору?

— Мне кажется, я и так очень успешная. Даже слишком успешная, — с досадой ответила Маша.

— Но внутри не горишь, я же чувствую.

— Помнишь мультфильм про Винни Пуха? Там Иа говорил: «Все же не могут веселиться, петь, плясать, “не беда, да-да-да” и тому подобное»…

— И ты теперь Иа, а раньше больше похожа была на Винни, — улыбнулся Глеб. — В общем, я купил тур, восхождение на Казбек. Для нас двоих. Вылетаем в Батуми третьего октября. Я намерен тебя украсть из твоей тоски.

— Как?! Ты серьезно?! Но я ведь связана по рукам и ногам рабочими обязательствами!

— Вот я и решил тебе доказать, что ты совсем не связана, всегда можешь дать себе передышку. Не волнуйся, я говорил с Виктором Сергеевичем, тебя подменят, это всего десять дней.

Маша переменилась в лице. Глеб так хорошо ее чувствует! И создает для нее счастье своими руками! Все бросить, обо всем забыть, убежать из города — об этом она сейчас могла лишь мечтать, но никак не думала, что может себе это позволить в реальности!

— Люблю тебя! — закричала Маша и бросилась к Глебу с поцелуями.

Первый день путешествия

Через несколько дней они уже были в аэропорту. Никогда раньше Маше не доводилось летать самолетом, и она первый раз видела аэропорт. Как это — отрываться от земли и подниматься очень-очень высоко? Страшно? Как она себя почувствует?

В аэропорту она испытала гордость за родной город: здание красивое, просторное, европейского уровня, к тому же справа от входа можно вкусно перекусить и даже пообедать по обычным городским ценам — Глеб сказал, что нигде больше, ни в какой стране в аэропорту ты не найдешь таких даровых цен.

Никогда раньше Маша не путешествовала дальше бабушкиной деревни, никогда раньше она не заворачивала чемодан в пищевую пленку, никогда она не убегала среди рабочей рутины от обязанностей, никогда не восходила на настоящую большую гору и никогда не чувствовала такую заботу со стороны другого человека!

Маша наблюдает, как самолет за огромным, во всю стену, окном идет на взлет и ожидающие посадки, желая убить время и в поисках занимательных зрелищ, собираются у окна. Детвора липнет к стеклам, разноцветная, желтая, белая, в цветочек, с хвостиками, кудрявая и в кепках; нудится, скачет, ищет выхода для энергии, мнет и роняет игрушки, исследует проходы между сиденьями, испытывает нервы ответственных, и Маша уже представляет, какие интересные занятия могли бы сейчас заполнить их безделье.

Стройная миловидная блондинка в джинсовых шортах с подтяжками, с красным гофрированным стаканом в руке, в котором давно нет кофе, но который так подходит к облику, позирует на фоне окна со взлетающим за ним самолетом, обнимает зеленого вертлявого сына, делает улыбчивое, располагающее лицо, напрягая те его мышцы, которые сделают улыбку достаточно беззаботной, сексуальной, осмысленной, — словом, такой, что создаст образ, необходимый хозяйке, сформированный всеми журналами и телешоу, успешными лицами, когда-либо виденными во множестве вариаций. Машу так завораживает этот отработанный артистизм, что она не в силах оторвать взгляд, пока муж блондинки нацеливает на ту телефон в розовом чехле. Самолет взлетает, фото в галерее телефона, а до посадки Маши и Глеба еще полчаса.

Наконец они в самолете. На взлете часть родного города предстает в новом ракурсе — маленький игрушечный город, милый город, помещающийся на ладошке. Маша понимает, что ей не только не страшно, а даже наоборот, она испытывает восторг, возбуждение, желание забраться еще выше, все выше и выше, до самого края неба! Маша чуть не плачет, видя облака сверху, а не снизу, — как они аккуратно держатся группками, зависают над землей, отбрасывая свои большие тени на города и поля, — потому что она не может поверить, что могла ни разу в жизни не взлететь в небо, не увидеть такого, не испытать этого чувства, когда ты поднимаешься над суетой и всеми заботами, которые становятся мизерными, незначительными, а ты видишь роскошные белоснежные облака на расстоянии вытянутой руки, ты — небожитель, ну или по меньшей мере небогость.