— Судя по всему, они его не убивали, — осторожносказала я. — Он им был нужен, потому что знал что-то про деньги. Они ищуткакие-то деньги.

Деньги оставили Карабаса равнодушным, но зато когда онузнал, что я в клубе видела Ларису, он просто взбеленился. Я воочию увидела,как он подпрыгнул на кровати, и с необъяснимым злорадством поняла, что большеон не заснет.

— Ладно, мне на работу надо, вечером заеду. — Япоскорее отключилась.

Я вбежала в банк буквально за минуту до начала рабочего дня.В дверях стоял Вася, но он был какой-то как в воду опущенный — никаких шуток,никаких анекдотов. Я даже озабоченно спросила:

— Вась, ты не заболел? Хочешь, анекдот расскажу?Приходит мужик в цирк и говорит…

— Да ладно тебе. — Он отмахнулся и тяжеловздохнул. — У нас тут свой цирк… каждый день по канату ходим, а вокруг —одни хищники!

Я пожала плечами и направилась к своему кабинету. Однако непрошла и нескольких шагов, как столкнулась с незнакомым человеком.

Это был мужчина лет шестидесяти, очень маленького роста, сгустыми седоватыми волосами, кустистыми бровями и крупным, мясистым носом. Оннапоминал гнома — не сказочного, а скорее садового, одного из тех, которых ставятна своих участках любители ландшафтного дизайна. Однако те гномы встречаютпрохожих приветливой улыбкой, а этот обжег меня неприязненным, пристальнымвзглядом маленьких темных глаз.

Я невольно вздрогнула и прошла мимо, не поздоровавшись.

Гном проводил меня взглядом, и я, идя по коридору, спинойчувствовала этот взгляд. Мне казалось, что он прожигает мою спину междулопатками.

Возле лифта стояла Лидия Петровна.

Я задержалась рядом с ней, поздоровалась и вполголосаспросила:

— Что это там за страшный карлик?

Лидия скосила на меня глаза и зашипела:

— Ты что! Надо же такое сказать — карлик! Это некарлик, это большой человек, один из основных акционеров нашей компании!Начальство надо знать в лицо! Это же Николай Андреевич Заведонский изцентрального московского офиса!

— И что этот большой человек делает в нашем маленькомбанке?

— Неужели неясно? Приехал лично разобраться, что у насздесь происходит, и навести порядок. Так что будь внимательна и осторожна — онвсе замечает и из всего делает выводы!

— Мне-то что? — Я пожала плечами. — Я —человек маленький, вся эта большая политика меня не касается…

— Между прочим, — Лидия Петровна еще понизилаголос, — говорят, что покойный Меликханов был его человеком…

В это время подъехал лифт, и Лидия Петровна вошла в кабину.А я тихонько проскользнула в свой кабинет, села за стол и попыталасьсосредоточиться.

Чем нам с Антоном грозит появление этого московского гостя?

Надо же — я мысленно произнесла «нам с Антоном», как будтомы с ним составляем единое целое! Только этого не хватало! Да, на какое-товремя наши интересы совпали — но не более того!

Мне нужно было подумать, привести свои мысли в порядок, ноэтому мешало неприятное ощущение между лопатками. Мне казалось, что я все ещечувствую спиной взгляд Заведонского. Дошло до того, что я даже оглянулась.Разумеется, за спиной у меня не было никого.

Лариса Ивановна не вышла на работу, видно, легла вчерапоздно и проспала. Вообще я заметила, что дисциплина в банке после всех событийнеуклонно падала. Так что приезд московского начальства был весьмасвоевременным. Не скрывая своей радости от того, что Ларисе попадет отначальства, я нахально заявила сотрудникам, что меня ждет на допрос майорСиницын, и ушла с обеда.

Водитель высадил меня перед железнодорожным переездом всотне метров от ворот Серафимовского кладбища. Возле самого переездасгорбленная старушка в черном ситцевом платочке продавала темно-красные пионы.

— Дочка, купи цветков! — окликнула онаменя. — Свежие, не сомневайся! Только утром срезала… дешево отдам!

Сама не знаю зачем, я купила у старушки два пиона идвинулась к воротам.

— Ей понравится! — проговорила цветочница мне вспину.

— Что? — Я удивленно обернулась. — Кому — ей?

— Бабушке твоей… Ты же к ней на могилку идешь…

Я отвернулась и ускорила шаги. Меня пронзил мучительныйстыд. Когда последний раз я была на бабушкиной могиле? Два года назад? Три?Четыре года?

Я вспомнила покосившийся крест, бледную фотографию на эмали,буйно разросшиеся на могиле сорняки и дала себе слово сходить туда и навестипорядок, как только закончатся все мои теперешние неприятности. Если, конечно,они когда-нибудь закончатся…

Войдя на кладбище, я огляделась по сторонам.

Справа от входа располагался строгий мемориал, посвященныйпогибшим в блокаду ленинградцам, слева — помпезные могилы «новых русских».

Где среди этих роскошных надгробий мне искать могилу ВасилияСамоцветова?

Навстречу мне по обсаженной липами дорожке шел кладбищенскийрабочий с лопатой на плече.

— Гражданин! — окликнула я его. — Можно васна минутку?

— Граждане в прокуратуре показания дают! —отозвался землекоп.

— Так что тогда — господин? — Я с сомнениемпокосилась на его спецовку и стоптанные сапоги.

— Господа — вон они, по могилкам отдыхают! — Онкивнул на ряды надгробий.

— Так неужели товарищ? — переспросила я снедоверием.

— Товарищи перед бабками речи произносят!

— Ну, так как же мне вас называть?

— А назови человеком — я не обижусь!

— Ну ладно, добрый человек, вы ведь здесь все знаете…как бы мне дяди своего могилу найти?

— Кладбище большое, народу на нем лежит немерено. Всездесь никто не знает, окромя одного Павла Петровича! — наставительнопроизнес землекоп.

— А кто это — Павел Петрович? — осведомиласья. — Директор, что ли?

— Зачем директор? Павел Петрович — это призрак здешний,привидение, попросту говоря! Семьдесят лет по кладбищу шатается, так уж вседосконально изучил. При жизни-то он здесь сторожем работал, так это ещепятьдесят лет прибавь…

— А кроме привидения никто мне помочь не всостоянии? — расстроилась я. — Дяди моего фамилия Самоцветов, ВасилийАндреевич… памятник у него такой красивый, необычный — птица с человеческимлицом, плачет и крылом лицо свое закрывает…

— Птица, говоришь? — переспросил могильщик. —Ну, памятников-то тут много, все разве упомнишь… память-то у меня не очень…особенно если до обеда…

Однако в его голосе, а особенно в выражении лица мнепочудился некий намек и даже подсказка на то, как можно улучшить его ослабевшуюпамять.