– Цветы он где-то умудрялся доставать потрясающие! – вспомнила мама. – Один букет принес – я таких и не видела никогда! Сказал, что прямиком с острова Борнео! А про другой – что настоящие эдельвейсы, из швейцарских Альп. Врал, наверное? – с сомнением сказала она.

«Может, и не врал… – подумала Ирка. – Бог природы, что ему стоит…»

– Собаки от него балдели! И кошки! И вообще любая живность! – продолжала вспоминать мама. – Один раз он к аквариуму подошел, так все рыбки к стеклу прижались и давай на него пялиться, точно он их магнитом притянул! Только мне какая со всего этого радость?

– А его мама не могла приехать и… – начала Ирка.

– Да какая мама! Говорю тебе, он знал, где я живу, а я даже его телефона не знала. Однажды он просто не пришел на свидание, и на этом все закончилось! Я его на центральной площади, у фонтана, три часа ждала, – проворчала мама. – Все поверить не могла, что он меня вот так кинул!

– Того фонтана уже нет, – машинально ответила Ирка.

– Вот видишь, и фонтана нет! И никакой… как ее, Елизаветы Григорьевны, твоей второй бабушки, отродясь не было! – твердо объявила мама.

– Но как же… – пробормотала Ирка. – Я же помню…

Ей уже говорили – если ее отец крылатый пес Симаргл-Симуран, то… какая еще вторая бабушка? Какая у древнеславянского бога природы и растений может быть мама? Но… Ирка ведь и правда помнила! И строгие блузки с воротником под горло, и перстень на пальце, и… Да ведь та бабушка являлась ей в снах – и показывала мир Айта, с его гигантскими хищными растениями! И ведьма Ольга Вадимовна, что передала Таньке свой дар, – она знала ту Иркину бабушку и даже бывала у них в гостях! И бабка про вторую бабушку рассказывала – она-то ее видела! Как же не было?

– Хотя… – вдруг засомневалась мама. – Может, ее твоя бабка нашла? – мама снова потыкала пальцем в сторону комнаты с телевизором. – Она такая, она могла! Позже, когда я уже уехала…

– Куда уехала? – растерялась Ирка.

– Ну-у-у… – Мама в очередной раз засмущалась и принялась вертеть чашку. – А что было делать? Мне рабочую визу в Турцию оформили, не упускать же случай! Я тебя родила – и уехала. Я там в шоу танцевать должна была. – Мама гордо выпрямилась. – С шоу не вышло… – тут же снова сгорбилась она. – Представляешь, они сказали, надо танцевать уметь! Что там уметь – ногу туда, ногу сюда! Пришлось официанткой… Все лучше, чем здесь! – и она с отвращением оглядела кухню.

– Сколько ты в Турции пробыла? – тихо спросила Ирка.

– Четыре года, – объявила мама.

Ну да, все сходилось – бабка рассказывала, что когда Ирке исполнилось четыре года, ее «глиняный человек» принес. Видно, заклятый той, второй, бабушкой голем. Сама Елизавета Григорьевна явилась бабке в зеркале, сказав, что больше не может заботиться о внучке. Потому что умерла…

Ирка помнила Елизавету Григорьевну. И не помнила маму. Потому что мамы все эти годы не было.

– Совершенно в стиле твоей бабки – ей ребенка доверили, а она нашла какую-то Елизавету Григорьевну и сбыла тебя с рук! Вот всегда она такая была, и в моем детстве тоже! – продолжала возмущаться мама. – Я ее только утром, перед школой, видела и вечером еще…

«Это немножко больше, чем я видела тебя, мама», – невольно подумала Ирка и тут же мысленно на себя шикнула. Как вышло, так и вышло, главное, сейчас мама тут.

– Лучше бы алименты потребовала! А то я приехала – это был кошмар! – почти простонала мама. – Что я себе за те турецкие деньги смогла купить – ну шубу, ну мобильный… А бабка все бухтела, не переставая… ребенку нужна куртка, ребенку нужны сапожки. Каждый день, в семь утра вверх по тропинке тебя в садик и каждый день в пять вечера обратно! А потом школа началась, вот тут я совсем взвыла! – Мама демонстративно уронила голову на ладони. – Хорошо, в конце концов, рабочую визу в Германию удалось оформить, иначе я бы тут у вас совсем с ума сошла! – и она радостно улыбнулась.

– Хорошо, – тупо согласилась Ирка. – Совсем хорошо…

– Еще как! – подхватила мама. – Я Тео встретила! Тео – это лучшее, что со мной случилось за всю жизнь! Он появился – и в моей жизни хоть что-то появилось! – Она вдруг подалась вперед и крепко схватила Ирку за руку. Испытывающе заглянула в глаза…

– Мам, ты чего?

– Не знаю, что у вас с ним за дела, не знаю, зачем он возил тебя в свой банк… Но что бы он ни потребовал, ты должна сделать, Ирка! – Мама крепко, до боли сжала Иркины пальцы. – Ты обязана, понимаешь? Я только добилась… только вкус почувствовала! Без Тео я пропаду! То есть… я хотела сказать, мы пропадем, – осторожно уточнила мама.

– Я поняла, что ты хотела сказать, мама, – глухо откликнулась Ирка и осторожно высвободила пальцы.

Снова заскрежетал замок, и хлопнула входная дверь.

– Ой, вот это уже наконец-то Тео! – Мама вскочила и устремилась в коридор. Только на пороге на мгновение остановилась и небрежно обронила: – Вот и хорошо, что поняла, главное, будь послушной девочкой, и все у нас получится просто замечательно!

– А ты не хочешь узнать, что именно он от меня требует? – тихо сказала Ирка ей вслед, но мамы уже не было в кухне.

Она еще немного послушала, как в коридоре мама лепечет по-немецки, как рада она видеть милого Тео, и как же он устал, бедный труженик… и обхватив себя руками за плечи, точно от невыносимого холода, скорчилась на табуретке, чувствуя накатывающие изнутри, из-под сердца, волны боли.

Что же ей теперь делать? Что делать?

– Ба… Бабушка!

– Ну чого тоби? – в пледе, перед телевизором, с огромной чашкой чая, бабка явно наслаждалась жизнью. С неохотой она оторвала глаза от экрана и покосилась на Ирку.

– А вот моего отца мама… Елизавета Григорьевна… Ты ее как нашла?

– Это не я ее знайшла, это вона нас знайшла – я ж тоби разповидала. Сказала, що тэбэ трэба воспитывать «особым образом». Мабуть – ремнем, – подумав, заключила бабка. – Жалко, що вона мэни той особливый ремень по наследству не передала.

– Мама говорит, что никакая Елизавета Григорьевна не приезжала, когда я родилась, она ничего такого не помнит.

– Ты ее краще спытай, а вона вообще помнит, когда ты родилась? – безжалостно поинтересовалась бабка. – А то наступного месяца день народження, а вона и подарка не купит. Та ще в претензии будет, чому не предупредили!

– Мама помнит мой день рождения! – запальчиво возразила Ирка.

– А як же! – ехидно согласилась бабка и снова уставилась в экран. – Хлопец твой хоча б прийде? – после недолгого молчания буркнула она.

Ирка подпрыгнула на диване:

– Откуда ты взяла, что у меня…

– Та шо ж я слепая, чи шо! – возмутилась бабка. – Чи не бачу, як ты аж светилася вся… доки ци не прийхалы. – Она дернула головой в сторону спальни мамы и Тео. – Хоч познайом бабцю, подывлюсь, co to za jeden… – по-польски закончила она.