Окончательно потеряв контроль над своим страхом, я вступила в стадию паники. Я врезалась кулаком в непробиваемое стекло над своим лицом снова, снова, снова, снова и снова!.. После четвёртого удара на стекле начала оставаться кровь от разбивающейся на костяшках пальцев кожи. Но боль я чувствовала меньше, чем пугающе стремительно опускающуюся температуру. Холод начал обжигать моё лицо, моё горло – всю меня!..

…Кто-то вошёл в комнату! Я услышала звук громко бахнувшей двери. Вошедший спугнул Лив. Она положила руку на капсулу – случайно или специально?!– и не задумываясь – задумываясь?!– крутанула настройки на дисплее! Прямо перед моими глазами, на стекле, уже сильно испачканном моей кровью, высветились крупные оранжевые цифры: 52560. От ужаса я хотела завопить, но неожиданно не смогла – начала терять сознание. Где-то рядом послышались выстрелы. Стреляли ли в Лив? Стреляла ли Лив?.. Я не знала: больше ничего, кроме сияющих оранжевым цветом цифр на затянувшемся белой поволокой стекле, не видела.

Мои руки как-то резко обмякли, дышать стало совсем тяжело… Что-то укололо в шею сзади. Я непроизвольно дёрнулась всем телом.

Хотя я быстро теряла сознание, в эти секунды я переживала ужас такой мощности, что, кажется, рисковала целостностью своего гулко колотящегося сердца.

Из криосна невозможно выйти раньше установленной даты, преждевременная разгерметизация равноценна гибели – так говорил Конан!!! Пять-два-пять-шесть-ноль – что это?! Что это за дата?! Пятый месяц, двадцать пятое число, шестидесятый год?! Но сейчас только две тысячи сто четвёртый год!!! Она накрутила мне пятьдесят шесть лет беспробудного сна?! Речь-идёт-о-целых-пятидесяти-шести-годах-заморозки?!

К капсуле кто-то подошёл и с грохотом опустил ладонь на запотевшее стекло, отделяющее внешний мир от моего лица. Это была не Лив. Крупный мужской силуэт, в котором я хотела бы распознать Конана. Но распознать не смогла: остатки моего сознания сначала рассыпались, а затем, вместе с моей надеждой избежать погружения в криосон, неумолимо растворились в экстремальном холоде. Теряя сознание я пыталась понять: полвека – это много или мало? Мало или много? Для жизни, конечно, много. Для сна, может, мало. А для меня… Для меня…