–Нам нужно к лифтам!– крикнула на ухо Конану я, стараясь перекричать гул толпы.

–К ним сейчас не попасть – все рассчитывают на них!

–Другого пути нет?!

–Нет! Так что к лифтам! Быстро!

Быстро – это была вовсе не та скорость, с которой мы в итоге добрались до лифтов, возле которых разразилась самая настоящая давка.

Лифты были перегружены и отказывались ехать, но люди всё равно продолжали набиваться в них. Протиснувшись между двумя агрессивными амбалами, я внезапно оказалась у самых дверей только что приехавшего на фундаментальный ярус лифта. Стоило дверям распахнуться, как толпа хлынула в них, даже не дав шанса выйти тем троим людям, которые совершили неудачную попытку протиснуться на фундаментальный ярус.

Первая волна толпы буквально затолкала меня в лифт. Спустя три секунды я уже стояла распластанной по стене лифта: правая щека, обе руки и ноги вплотную прижаты к стене – сзади на меня навалился спиной крупный, двухметровый мужчина, пусть и невольно, но всерьёз угрожающий раздавить меня своим весом.

Давка продолжалась дольше двух минут, по истечению которых нашему лифту всё же позволили выехать. Я не могла видеть, сумел ли Конан попасть в лифт вместе со мной, но этот момент прояснился при остановке лифта на среднем ярусе: здесь людям дали выйти, а перед заходом новой волны толпы я смогла выпрямиться, развернуться и осмотреться – Конана не было видно.

В лифт залился новый поток людей, но на сей раз в тесном пространстве оказалось всё же чуть меньше народу, благодаря чему сейчас меня не плющили по стене. Когда двери лифта закрылись, я умоляла его только об одном – чтобы он поехал на верхний ярус и не вздумал отправиться на фундаментальный, на котором меня ожидала бы очередная борьба за выживание в давке. К счастью, лифт поехал вверх, но здесь люди не выходили, а только ещё больше забивались в переполненный под завязку лифт, из-за чего я едва не упустила возможность выйти – протиснулась в уже закрывающиеся двери в самую последнюю секунду, едва не прищемив себе руки и ноги.

Буквально вывалившись в коридор, я неожиданно для себя захотела отдышаться и, согнувшись напополам, уперлась руками в колени: вдушном, запертом пространстве лифта воздух быстро заканчивался в промежутках между остановками.

Передо мной было два пути: отправиться в апартаменты в надежде встретиться там с Лив и Кеем, либо пойти прямиком в президентское крыло. Ожидание Конана было бы пустой тратой времени, особенно с учётом того, что я видела на фундаментальном этаже. Он, конечно, доберётся до верхнего яруса, но в мои апартаменты не ринется. Значит, встречу назначать необходимо в президентском крыле. Рассудив так, я взяла курс на президентское крыло.

На ресепшене широко улыбающейся секретарши в этот раз не было, поэтому я без промедлений продвинулась вперёд, но уже за следующим углом едва не врезалась в шеренгу из вооружённых военных – все они целились в меня из продвинутого оружия.

–У меня особый доступ!– сама не понимая, что говорю, выпалила я, при этом резко подняв руки над головой. Браслеты с моих рук были срезаны – едва ли военные заметили столь незначительную деталь, но они могли попросить меня приложить один из браслетов к идентификатору, чтобы установить мою личность и распознать правду или ложь я говорю о доступе. Во избежание этого опасного момента, я добавила уверенным тоном.– Скажите президенту, что к нему пришла Жаклин Киттридж, невеста его внука. Он должен меня принять…

На секунду я испугалась. Того, что соврала о своем статусе невесты. Но больше того, что передо мной могут стоять вовсе не защищающие самопровозглашенного президента военные, а его прямые враги.

Неожиданно от вооруженной шеренги отделился высокий мужчина, квадратная голова которого была подстрижена ёжиком. Не произнося ни слова, он надел своё оружие на плечо и грубо обыскал меня с головы до ног.

–Сообщите президенту о ней,– закончив с обыском, хриплым басом произнёс он в толпу военных. Кто-то из них зашёл в кабинет, перед которым все они выстроились. Через несколько секунд мне не разрешили, но приказали войти в самый центр осиного гнезда.

–Невеста моего внука?– смотря в панорамное окно и не оборачиваясь, спокойным тоном произнёс свой вопрос Риган Данн. Кроме его и меня в кабинете больше никого не было. После всего того шума, что я только что пережила за пределами этого кабинета, тишина, разливающаяся здесь, почти оглушала.– Которого из двух внуков? Рискну предположить, что старшего. Он любит своенравных девушек, а ты определённо точно самая своенравная из тех, что встречались ему на пути. У меня так было с моей женой, Селеной. Мы встретились, когда мне было двадцать пять, а ей всего двадцать, и больше не расставались. Мне сейчас семьдесят семь, а ей могло бы быть семьдесят два, если бы пять лет назад её не забрал у меня цирроз печени.

–Вашей жены не стало пять лет назад?– в моём голосе просквозило напряжение.

–Знаю, о чём ты подумала. Местные жители и все новоприбывшие ровно пять последних лет куда-то бесследно пропадают. Впрочем, если ты не знала о пяти годах,– я знала!– теперь будешь знать. У меня была депрессия после ухода жены. До её появления в моей жизни я был страшно одинок – брошенный родителями в детстве сирота – и после её ухода я вновь стал страшно одинок – забытый внуками старик.

–Из-за депрессии вы так поступаете с людьми?.. Причиной стал… Возрастной кризис?!– в моём голосе прозвучали отчётливые ноты недоумения, смешанного с презрением.

–Ты, должно быть, уже знаешь о криокапсулах. Айзек наверняка нашёл способ просветить и тебя тоже, раз уж ты стала подругой Конана. Возможно, он сделал это через твою импульсивную сестрицу… – При этих словах он тяжело вздохнул.– Поток людей, жаждущих получить свою долю спасения, был слишком большим, а местное население не думало стеснять себя в размножении. Всех в криосон, всех прямиком в спасение, всех-всех-всех… – Он что, начинал бредить? Или засыпать?..– Тебя с твоей разношерстной компанией протолкнули в город только из-за того, что вашими судьбами заинтересовался мой буйный старший внук. Да и вас было бы сложнее других спрятать: слишком большая группа новоприбывших – не один и не два, а сразу одиннадцать человек. Когда Айзек проболтался о том, что Конан положил на тебя глаз, я подумал, будто через тебя смогу наладить потерянную связь со своим единственным толковым внуком, но правда оказалась жестокой: время для восстановления утраченных связей уже давно миновало,– с этими словами Риган посмотрел чуть вверх, но оборачиваться всё ещё не собирался.– Кстати, для того, чтобы провести вас в город, мне пришлось заморозить одиннадцать местных оппозиционеров, ведь вам необходимы были места: вкапсульных номерах и рабочие.– Что?! Из-за моего прихода в этот котёл кого-то ввели в криосон?! Мои кулаки непроизвольно сжались… Тиран продолжал говорить.– Не думай, будто впасть в криосон, пусть даже против собственной воли – это ужасная участь. Моя жена заморожена уже пять лет.

От услышанного я растерялась, но злость преобладала и над этой эмоцией: