подобного не ожидал. Думал, что у меня еще есть время, прежде чем она больше не захочет физических проявлений привязанности от меня. Может, это и хорошо, может, и правильно… В наши дни дети должны обладать властью и контролем, чтобы самим решать, принимать ли объятия и поцелуи от остальных членов семьи. Смотрю на Элфи, когда он поднимает ко мне лицо.

– Меня ты можешь обнять, папа. Я еще не слишком взрослый.

Сердце у меня тает, и так я и поступаю.

– Ладно, давай провожу тебя внутрь, – говорю я, едва сдерживая свои эмоции.

После того как Элфи показывает мне, где он вешает свою курточку, и с гордостью демонстрирует свою художественную поделку, вывешенную на стене класса, выхожу обратно на игровую площадку. Замечаю группу женщин в самом ее центре и, узнав их, направляюсь к ним. Фрэнки замечает меня, и круг разрывается.

– Марк! – зовет она. – Приятно видеть вас здесь в кои-то веки.

Одаривает меня сияющей улыбкой, когда я присоединяюсь к общему кружку, который тут же вновь смыкается вокруг меня. Как будто меня поглотили.

– Доброе утро, дамы, – говорю я, улыбаясь в ответ. – И как в такую рань вы все ухитряетесь так сногсшибательно выглядеть?

– О, какой мужчина! – выдыхает Уиллоу, проводя ладонью по моей руке. – Галантный кавалер, как и всегда.

И, словно я теперь одна из них, они продолжают прерванный разговор – как и предполагалось, речь идет об Оливии. О ее родителях. О том, насколько они морально опустошены. О ее дочери, которая сегодня наконец-то вернулась в школу, – какое это, должно быть, тяжелое время для нее. Мне же нужно попытаться ненавязчиво ввернуть в разговор упоминание о браслете Оливии. Они могут знать, постоянно ли та носила его.

– Теперь, когда вокруг меня подруги Джен, – отваживаюсь я, – мне вот интересно, не можете ли вы помочь мне с выбором подарка для нее. Скоро у нас годовщина свадьбы, и я подумываю о серебряном браслете, хотя лучше всего с камнями или амулетами. Типа того, что носила Оливия…

Это неуклюжая попытка, которая, по-моему, сразу вызывает подозрения. Чувствую, как краснеет мое лицо, когда они с раскрытыми ртами смотрят на меня. Господи, как же мне теперь выкрутиться?

– Хотя, наверное, сейчас не самое подходящее время, – бормочу я, прежде чем быстро сменить тему и задать вопрос о женщине, которая жила в нашем доме до нас, – теперь у меня есть имя. – Вам ничего не говорит фамилия Баттернат? – Понимаю, что вопрос слишком общий и может привести к появлению большого количества неконкретной информации, поэтому поспешно добавляю: – Не в курсе, жил ли у них в доме кто-нибудь из родственников или знакомых в какой-то момент? – Нужно сузить тему, чтобы получить то, что мне нужно, когда первая возможность упущена.

Все четыре лица выглядят задумчивыми, но никто не готов поделиться даже мельчайшей крупицей полезных сведений. Приходится подсказать.

– У них вроде одно время жила какая-то Джейн…

– А фамилию знаете? – спрашивает Рейчел.

По какой-то причине мне крайне неохота раскрывать абсолютно все. Но фамилия может вызвать в памяти нечто большее, чем просто «Джейн».

– Да вроде Слейтер, если я правильно помню. – Обвожу взглядом кружок, надеясь уловить намек на узнавание в их лицах. Но нет.

– Сожалею, но вообще-то не могу припомнить никого, кроме них двоих. Они держались особняком, – говорит Уиллоу.

– Не берите в голову. Я уверен, что кто-нибудь обязательно должен знать.

Извинившись, собираюсь уже уйти, но Зари хватает меня за рукав пиджака.

– А погуглить не пробовали? – спрашивает она.

– Ха-ха! Как-то об этом не подумал…

– Тоже мне айтишный гений! – Зари хихикает.

– Ну да. Просто с ума сойти. Но я пошел прямо к деревенскому оракулу, подумав, что Тереза – мой лучший выбор. Какой-нибудь местный знаток зачастую гораздо лучше любых поисков в интернете.

– Да, верно. Тереза очень много чего знает, это точно. И, в смысле, это очень распространенное имя, так что, думаю, «Гугл» тут мало чем поможет. Хотя попробовать стоит. А почему вы пытаетесь ее найти?

– Да просто нашел в доме одну вещицу, которая, как мне кажется, может принадлежать ей, и хочу убедиться, что она получит ее обратно, – говорю я, после чего быстро ухожу с игровой площадки, стремясь поскорей оказаться в одиночестве и залезть в интернет.

Забравшись в машину, достаю свой мобильник и прокручиваю множество результатов поиска.

Один из них сразу притягивает взгляд.

Меня бросает в жар, нарастает паника. Тяну за узел галстука, ослабляя его и пытаясь отдышаться. Потом бросаю телефон на пассажирское сиденье, втыкаю первую передачу и мчусь домой.

Перечитываю одно из писем, и в свете моих новых знаний по спине у меня ползут мурашки.

Ты можешь не верить моим словам, но я всегда пытался уберечь тебя от всего этого.

Я тогда плохо рассудил, я знаю. Но твои интересы и вправду всегда были для меня на первом месте. Я не хотел, чтобы тебе пришлось страдать из-за того, кто я такой. Ты – моя маленькая принцесса и всегда ею будешь, сколько бы тебе ни было лет. Время, которое я провел с тобой, было самым драгоценным для меня – воспоминания о нем поддерживают меня здесь в самые тоскливые моменты.

Я никогда не говорю о тебе, потому что не хочу, чтобы кто-нибудь каким-то образом использовал мои слова против тебя. Ты – единственное, что я держу в секрете, как бы ни старались психологи, сокамерники, журналисты и тому подобные вытянуть из меня все подробности. Они используют свою закулисную тактику, чтобы обманом заставить меня рассказать о том, чем мы занимались вместе – как мы проводили время. Они хотят, чтобы я сказал им, что ты что-то видела, что ты была каким-то образом замешана. Они вызывают у меня омерзение. Что бы я им ни говорил, они все переворачивают с ног на голову.

Неудивительно, что ты страдаешь от ночных кошмаров. Бедная ты моя принцесса… Мне очень, просто-таки очень жаль. Жаль, что я ничем не могу тебе помочь.

Люблю, как всегда,

Твой папа хх

С ключами от машины в руке медлю у входной двери. Мой взгляд прикован к семейному фото в рамке, и я провожу кончиками пальцев по лицам Эллы и Элфи. Их красивые, невинные личики расплываются у меня перед глазами, и рыдающий всхлип срывается с моих губ. Как я дошел до жизни такой? Можно было бы закрыть на все это глаза, сделать вид, что ничто из этого не происходит в действительности. Засунуть все это в коробку и задвинуть подальше. Как я