понимается под жизнью, люди игнорируют саму сущность всей жизненной организации и ее движущую мощь — то, что заложено в нее Творцом, Который Есть Любовь!

Много ли хорошего может получаться в жизни, когда пытаешься строить ее, не понимая и игнорируя фундаментальные принципы ее существования и функционирования, саму ее суть? Очевидно, что не больше, чем если пытаться заниматься, скажем, сельским хозяйством, игнорируя «всякую там»… агрономию. Увы, именно такого рода результаты человечество и получало во все свои исторические эпохи, а по сути — в одну и ту же эпоху, метко названную российским поэтом «эпохой большой нелюбви».

И вот, 2000 лет тому назад, один еврей по имени Иешуа га Ноцри (Иисус из Назарета), проживший к своим примерно 30 годам бурную и, мягко говоря, неоднозначную жизнь, предпринял попытку эту эпоху прекратить и дать начало новой эпохе — эпохе Абсолюта Любви.

Произошедшее с ним, было просто невероятно по своему трагизму и мощи. Внутреннее столкновение двух противоположных типов его опыта — опыта жизни, полной лютого страха, ненависти и агрессивности, с одной стороны, и опыта переживания невероятного по своему могуществу действия любви, — с другой стороны, привело его к возрождающему озарению. Озарению о Боге-Абсолюте Любви, о Боге-Авве/Боге-Папочке, и о жизни, основанной не на страхе, а на любви. И это свое озарение Иисус понес людям, назвав свое возвещение евангелием — очень и очень радостной вестью…

Всей душей возжаждал он поделиться с людьми открывшимся ему пониманием Бога, бытия, мироустройства и организации жизни. Изо всех сил стремился он донести, объяснить и даже что-то показать на своем примере, что жизнь должна быть очищена от переполняющих ее страхов, освобождена от доминаты, от властвования страха и основана на доминанте любви. Об этом было возвещение Иисуса, в этом заключалась его цель!

Не с очередной разновидностью религиозной проповеди «бойтесь, кайтесь, подчиняйтесь» вышел Иисус к людям из своего пустынного отшельничества — он вышел именно с этим Возвещением Радости/Евангелием. И когда он говорил, что приблизилось к людям Царствие Небесное, он имел в виду не «грядущий ужас» суда, осуждения и мучения, и не мечтания о «рае небесном» для «удостоившихся».

Иисус имел в виду не «страшилки» и не «мечталки». Он имел в виду, что люди, пережившие метанойю, принявшие его мировоззрение и начавшие основывать свою жизнь уже не на страхах, а на любви — поистине обретают жизнь Царства Небесного, Царства Любви уже здесь, на земле! Его слова о близости Царствия Божия были не религиозными фантазиями, а словами о реальных последствиях принятия людьми Доминанты Любви, и переустройства жизни на ее основе.

Выраженное «буквально в трех словах» формулой «Бог Есть Любовь», учение Иисуса не только указывает нам путь Любви, но и показывает, как расчищать этот путь от препятствий. От тех многообразных препятствий, что порождаются противоположностью любви — страхом.

И прежде всего — религиозным страхом перед Богом. Формула «Бог Есть Любовь» это великолепное лекарство, чудесный эликсир против этого страха! Ведь если Бог действительно Есть Любовь, то предположить, что он может когда-то кого-то возненавидеть, с соответствующими последствиями для этого несчастного, становится просто невозможно.

Выше уже говорилось о том, что возненавидеть означает разлюбить. А в свете Иисусо-Иоанновой «формулы Бога», чтобы «разлюбить», Богу Который Есть Любовь надо каким-то образом перестать быть любовью, что означает, что Богу надо «всего лишь» перестать быть самим собой. Не перестать проявлять в чью-то сторону «одно из своих качеств» — качество любви, заменив его на проявление других своих качеств, скажем, гнева, а именно вообще перестать быть собой!

Понятно, что «Бог, который перестал быть самим собой», есть типичный оксюморон. Но это с одной стороны. А с другой-то стороны, Бог, который всегда есть только любовь и никогда, что бы там ни было, не-любовью не являющийся — такой Бог, с точки зрения религий страха и мира страха, представляется ничуть не меньшим оксюмороном. Такой образ Бога, такое понимание Бога, не просто разрушает страх — тут рушатся устои всех религий страха, устои целого мира страха!

Бог не отслеживающий, не манипулирующий, не угрожающий, не раздражающийся, не гневающийся, не судящий, не осуждающий и не казнящий — такой Бог с точки зрения религии страха и мира страха бессмысленнен, бесполезен и попросту опасен!

Поэтому, когда Иисус распространял свои идеи Абсолюта Любви и учил людей понимать Бога, как Того, Кто Есть Любовь, его настойчиво преследовали, горя желанием поначалу опровергнуть и дискредитировать, а затем — и попросту уничтожить. А когда христианство сложилось в религию, то последователи этой религии научились эти, доставшиеся им в наследие и вовремя не вычищенные, неудобные слова о Боге, Который Есть Любовь, попросту нейтрализовать.

И нейтрализуется Иисусо-Иоаннова «формула Бога» простым добавлением к ней всего двух слов — «конечно» и «но», — с последующим добавлением порции «необходимых пояснений». В результате «формула Бога», в христианском прочтении каждый раз звучит, как: «Бог, конечно, есть любовь, но…». После чего следует: «Но он, так же, есть еще и святость, нетерпимая к греху, и праведный судия, а потому — грядет он совершить решающий суд и свое вечное возмездие грешникам!..».

И — вуаля! — все становится на свои привычные места: любовь уходит на задний план, задвигается подальше от сцены жизненного действа, куда-нибудь на задворки сознания, а страх вновь утверждается на троне жизни. Ну, а слова «Бог есть любовь» превращаются из «формулы Бога» в одно из «не совсем ясных мест Писания», к которому необходимы дополнительные пояснения, дабы «не впасть в искушение».

И все, вроде бы, хорошо, да только одно плохо: жизнь у людей, исповедующих такой подход и понимание, как была несчастной, так ею и остается, — сквозь года, сквозь века, сквозь тысячелетия…

Впрочем, несчастная жизнь людей вполне вписывается в религиозную «нормальность» земного бытия. Люди, согласно религиозным постулатам, есть грешники — так с чего же им должно житься-то счастливо? Грешнику жить счастливо и «не положено»: грешник своими грехами сделал своим владыкой сатану, а у того нет цели кого-либо счастливым делать — только губить! Впрочем и праведнику не стоит очень уж рассчитывать на земное счастье: во-первых, трудно в мире греха избежать согрешений, а значит — и наказаний от Господа, а во-вторых, Господь может и в горнило испытаний ввергнуть, желая проверить верность и преданность…

В общем, как говорится, куда ни кинь, всюду клин. Религия, поделив счастье на «земное» и «небесное», первого даже и не обещает, а второе — если и обещает, то отнюдь не гарантирует. В результате, согласно религиозному пониманию бытия, запросто может случиться так, что