– Алло, – ответил он.

– Письма слал не Дейвис Кобб, – сообщила я. – Другой человек, мой ученик. Возможно, и звонил тоже он.

Тишина. Я мысленно услышала все, чего Кайл не произнес.

– Разве ты с ним не разговаривала? С тем, кто звонил?

– Он всегда шептал. Или громко дышал. Но говорил такое… Это были просто мои подозрения, вполне логичные.

Ты одна дома, Лия? Не интересно, кто на тебя сейчас смотрит?

Меня передернуло при воспоминании о том, первом, звонке. Он раздался после непрошеного визита Кобба, и слова из трубки словно намекали…

– Короче говоря, письма точно от ученика.

– Откуда такая уверенность? – Голос Кайла стал глубже и почему-то ближе.

– Мне рассказал другой ученик.

– Кто? Лия, нам нужно имя.

– Того, кто сообщил мне, я не назову. А вот письма слал Тео Бертон. У меня есть его рисунок озера. И еще один – там я. И еще в сочинении… – Я откопала тетрадь Тео в сумке и зачитала Кайлу: – «Мальчик видит ее и знает, что она сделала. Мальчик представляет обмякшие конечности и цвет – красный».

Повисло молчание.

– Черт, – произнес Кайл. – Он несовершеннолетний?

– Да.

Кайл вздохнул. Понятно почему. С несовершеннолетним Тео так просто не побеседуешь. При разговоре обязаны присутствовать родители и, возможно, адвокат; они устроят целый спектакль. Понадобятся доказательства, причем задокументированные. Копы не смогут нанести удар, пока не будут уверены. Им придется лезть из кожи вон, соблюдать множество предписаний и отчитываться за каждый шаг.

Я же, с другой стороны…

– Ладно. Ты уверена, Лия? А то вчера ты ни капли не сомневалась, что это Кобб.

– Прости. Наверное, тебя такие новости не очень обрадовали.

Захочет ли Кайл мне поверить? Ведь тогда его версия развалится прямо у него на глазах. Он останется ни с чем – лишь с каким-то анонимным свидетелем в активе. И хотя Кайл этого еще не знал, но давнее знакомство Эмми и Бетани, похоже, снимало с Дейвиса Кобба подозрение в причастности к смерти дружка Эмми.

– Ладно, – повторил Кайл и повесил трубку.

Мы оба понимали: надо начинать заново.

Я загрузила электронную почту. Открыла новое письмо, в строку «Получатель» ввела «TeacherLeahStevens» и стала набирать текст.

Жил-был мальчик, который позабыл о существовании IP-адресов и видеокамер в библиотеке.

* * *

После ужина стемнело, а из-за дождя тьма и вовсе стала непроглядной, поэтому я и не подозревала о приезде гостей, пока не раздался быстрый стук в стеклянные двери. Я включила свет на улице и увидела Кайла Донована: он стоял в джинсах и пиджаке, с волос ручьем бежала вода, под ногами уже натекла лужа. Наши взгляды встретились через стекло.

– Впустишь? – спросил Кайл.

Я раздвинула двери, отступила от порога.

– Не боишься, что кто-нибудь увидит? Или ты с официальным визитом?

– Нет, – сказал Кайл. Провел руками по волосам вперед-назад, стряхнул капли. – Не с официальным. – Бросил пиджак на спинку стула, вода потекла на поцарапанный деревянный пол. – Как ты верно заметила, я уже и так напортачил.

Кайл вел себя необычно – прятал лицо, был возбужден, – и тело мое тихонько загудело, словно готовясь к бою.

– Я временами думаю, что тебя прислали сюда в качестве моего испытания. Чтобы глянуть, из чего я сделан, – заявил он и наконец повернулся ко мне.

Я могла бы сказать то же самое. Не знала, доверять ли ему. Вдруг это игра ради получения информации? Что привело его ко мне сейчас?

Я впилась пальцами в спинку стула.

– Ну и? Из чего же ты сделан?

Кайл покачал головой, засмеялся себе под нос.

– Я должен закрыть это дело, Лия. Я на испытательном сроке. Если пройду, меня повысят. Я приехал сюда, чтобы начать все сначала, понимаешь?

Еще бы. Передо мной стоял Кайл, и за плечами брезжило его прошлое, подползало все ближе.

– Как же так вышло? – спросила я.

Он помотал головой, глядя в пол. Почему сюда вообще приезжают? Почему хватают пожитки, срываются с насиженного места и начинают жизнь сначала?

– На прошлой работе… я слишком увлекся одним делом, принял его близко к сердцу. Перешел определенные границы. Знаешь, ты меня раскусила. Я охочусь за правдой. Добиваюсь ее любыми способами. – Кайл посмотрел мне в глаза. – Дело развалилось в суде. Преступник вышел на свободу. Это было невыносимо. До сих пор невыносимо. Я доказал его вину – и все равно проиграл. Ты не представляешь, как это тяжело.

Еще как представляю. Я едва дышала, ожидая продолжения.

– Я не сумел смириться. Не сумел – по крайней мере, там, в родном городке. Попросил о переводе. И вот я здесь, черт, и делаю то же самое, только хуже.

По щеке Кайла бежали дождевые капли, и в этой своей исповеди он выглядел таким… У меня сердце разрывалось от сочувствия.

Еще один урок, которому не учат в школе: иногда нужно довериться внутреннему голосу. Послушать его, рискнуть всем – и с готовностью шагнуть навстречу возможному краху.

– Кажется, Эмми знала Бетани, – прошептала я.

Кайл склонил голову набок, застыл.

– Что ты делаешь? – спросил.

– Помогаю тебе.

Мы поступали так всегда – сотрудничали с копами, работали вместе ради общей цели.

– С чего ты это взяла? – Он скрестил руки на груди.

– Все как-то связано. Я нашла старое фото. По-моему, на нем Бетани.

– Где?

Я покачала головой. Кайл попросил:

– Покажи.

Багажник звал меня на улицу, в темноту, запертая в нем информация манила. Как легко было бы вскрыть ее и вывалить на Кайла. Избавиться от этой ноши. Однако без Эмми все ниточки вели от меня прямо к Бетани.

– Я больше не дам тебе улик, которые можно использовать против меня.

Кайл подергал челюстью, покачал головой. Выдвинул ближайший кухонный ящик, я вздрогнула. Порылся внутри, захлопнул, открыл следующий, потом еще один. Мое сердце подпрыгивало при каждом стуке.

Я бросилась к Кайлу, схватила за руку:

– Перестань! Хватит!

Он резко повернулся ко мне, я ощущала под ладонью его напряженные, подрагивающие мышцы.

– Когда ты нашла фото, Лия?

– Как раз перед обыском.

Кайл стряхнул мою руку.

– А говоришь мне только сейчас?!

Я прильнула к нему, воскликнула с отчаянием:

– Но ведь говорю, Кайл!