Пристли включал телефоноскоп в доме Чандлера ранее вечером и обнаружил, что его самочувствие значительно улучшилось. Он был один в доме с двумя медсестрами и своими слугами. Было общеизвестно, что отношения между ним и его семьей стали напряженными с тех пор, как его нервный срыв лишил его политических почестей. Миссис Чандлер была холодной, эгоистичной женщиной, и их дети разделяли ее характер.

Пристли был склонен рассматривать это как справедливое возмездие за свои грехи, но Рут искренне сочувствовала ему. Я вспомнил ее странный визит в дом Чандлера в тот раз, когда она добилась освобождения Пристли, выдавая себя за избранного президента. Я также вспомнил ту ночь, когда она предостерегла Чандлера у фургона, когда мы собирались проследить за ним до его сокровищницы. Я задался вопросом, каково было ее отношение к семье Чандлеров, и снова вспомнил свое смутное подозрение, что она, возможно, когда-то сама была членом криминального треста.

Пристли утверждал, что сейчас самое время предстать перед Чандлером и заставить его выдать тайну сокровища или, если он говорил правду о человеке, занимающем еще более высокое положение, вытянуть из него какую-нибудь зацепку, с помощью которой мы могли бы найти этого человека.

– Нет! – яростно возразила Рут. – Это не лучший способ заставить людей поступать правильно. Лучше убедить их. Моя женская интуиция подсказывает мне, что нет человека выше его, что он действительно знает, где находится сокровище, и хотел бы снять груз со своей души. Я попытаюсь сделать это.

Мы с удивлением наблюдали, как она подошла к панели телефоноскопа и включила один из меньших лучей, который не был настроен для дальней работы со звездой Тантал. Она нашла дом Чандлера и через мгновение обнаружила его спящим в спальне.

Затем она включила проектор и встала перед ним. В его комнате было темно, но, как вы знаете, наши лучи не зависели от света, который может видеть глаз.

– Ты проснулся? – мягко спросила она.

Мужчина в кровати за много миль от меня открыл глаза и невидящим взглядом уставился в темноту.

– Кто здесь? – вскрикнул он.

– Это я. Не пугайся. Я хочу поговорить с тобой, – ответила она.

– Агнес! – хрипло воскликнул он. – Где ты? Я сплю? О, я так сильно хотел тебя увидеть в последнее время, с тех пор как они оставили меня в покое. О, я все-таки любил тебя. Ты наконец простила меня и вернулась? Этого не может быть! Я сплю!

– Нет, ты не спишь. – ответила девушка с небольшой дрожью в голосе. – Но я не Агнес. Агнес уже мертва долгих десять лет. Я дочь Агнес и твоя дочь, Рут.

Пристли и я резко вздрогнули и уставились на нее в изумлении.

– Ты Рут? Агнес мертва? – проговорил больной. – Как, ты попал внутрь? Где ты была все эти годы? Включи свет, чтобы я мог тебя видеть! Тебе был годик, когда я ушел от твоей матери. Включи свет, чтобы я мог тебя видеть.

– Нет, – ответила она. – Тебе нельзя сейчас включать свет. Медсестра запретила это. Ты сможешь увидеть меня утром, если захочешь. Скажи мне то, что я хочу знать.

– Что я должен тебе сказать? – напряженно спросил он.

– Я хочу знать, что вы сожалеете о том зле, которое вы причинили миру, и готовы вернуть деньги, которые вы украли.

– Ты знаешь об этом! – выдохнул он.

– Все, – сказала она, – кроме того, где деньги. Я хочу помочь тебе вернуть их.

Он долго молчал.

– Ты скажешь мне? – спросила она.

– Я не могу вернуть их, – ответил он наконец, – но я могу сказать тебе, где они. Они находится на дне самой глубокой части Тихого океана, в десяти милях под поверхностью.

И снова мы с Пристли ахнули.

– Мне никогда не нужны были деньги, – объяснил больной. – Я хотел только власти, я не осмеливался использовать деньги или позволять кому-либо еще использовать их из-за страха, что их отследят, поэтому я изобрел схему подделки, чтобы платить своим последователям. Тогда я боялся прятать деньги где бы то ни было, опасаясь, что их найдут. Мне приходилось продолжать заказывать ограбления, чтобы удовлетворить своих последователей, но деньги беспокоили меня. Поэтому я каждый раз брал их с собой на большом гидросамолете, летал над океаном и сбрасывал там, где их бы никто не нашел. Это все. Я все еще очень слаб. Я больше не могу говорить.

– Я приду к тебе утром, – пообещала она и отключила луч. Она плакала, когда повернулась к нам.

– Теперь вы знаете мой секрет, – сказала она, не дожидаясь наших вопросов. – Он развелся с моей матерью, когда я была маленькой, чтобы жениться на другой женщине. Его брак с матерью был тайным. Она не была в обществе, и ему стало стыдно за нее. Но она продолжала любить его. Когда я была маленькой девочкой, она тайно приводила меня к нему домой и оставляла с его экономкой, чтобы я могла повидаться с отцом. Я полюбила его, каким бы порочным я его ни знала. Я пойду к нему утром. Я нужна ему. Сейчас я удаляюсь в свою комнату. Я хочу поплакать в одиночестве.

Она поспешила к выходу, слезы струились из-под зеленого козырька

До этого момента мы не видели профессора Флекнера. Он стоял в дверях своей спальни – изможденная фигура в развевающемся халате. Он сардонически улыбался.

– Итак, – сказал он, – Сокровище Тантала было обнаружено под десятью милями морской воды!

Очевидно, он стоял и слушал уже некоторое время. Мы ничего не ответили.

– Что ж, – продолжал он, – жаль терять все эти деньги. Чандлер был ужасным дураком.

– Сейчас я собираюсь удовлетворить свое любопытство относительно того другого таинственного сокровища, которое вызвало столько проблем на нашей звезде Тантал тысячу лет назад. Сегодня вечером я чувствую себя в хорошей форме. Я придумал способ придать этому лучу номер один немного большую скорость. Я собираюсь еще раз взглянуть на Тантала. Я вспомнил, как совсем недавно старая Оланда велела своим предприимчивым сыновьям искать свое сокровище. Вы двое были так заняты в тот момент наблюдением за юной Оландой, что пропустили это.

Он быстро настроил прибор и включил луч. Он все еще находился под контролем межзвездного течения, и мгновенно огромная пещера на Тантале снова появилась на нашем экране.

Но теперь это была сцена абсолютного запустения. Ни единого признака человеческой жизни. Дома были разрушены, пустые развалины.

Флекнер был немного озадачен этим.

– Я ожидал увидеть, что долина снова расцветет, – сказал он.

Он повел луч вдоль реки к большому оврагу и дошел