минуты назад были в идеальном состоянии, теперь висели полуоткрытыми на одной петле. С защелки свисал обрывок цепи. Золотые ограды, когда мы видели их в последний раз, блестели от частой полировки зелеными рабами. Теперь они были тусклыми и потрепанными, как от долгой запущенности и отсутствия ухода.

Проезжая часть перед домом, которая содержалась в идеальном состоянии, покрылась большими трещинами и потертыми промежутками. То, что несколько минут назад было аккуратными лужайками между дорогой и частоколом, заросло сорняками. Между частоколом и домом, где раньше был коротко подстриженный кустарник, росли большие деревья.

И крепкие, смеющиеся молодые стражники, которые минуту назад стояли перед частоколом, около дюжины сильных парней, – все исчезли. На их месте на валуне у ворот сидел грязный, удрученный старик, больше похожий на нищего, чем на охранника.

Что бы это могло значить? Это не могло быть одно и то же место. Наши лучи, должно быть, были отклонились из-за перегоревшего предохранителя. Я предположил, что это, должно быть, еще одна близлежащая пещера, в которой раньше обитала процветающая раса. Возможно, сам Мадга когда-то жил там и построил этот дом, а позже по какой-то причине переехал в другую поразительно похожую долину и повторил постройки в ней. Это не шло бы вразрез с другими поступками этого странного человека. Я озвучил эти теории Флекнеру.

– Может быть, – согласился он. – Я и сам думал о чем-то в этом роде. Мы скоро узнаем.

Он начал шарить лучами и искать другую пещеру, когда мы услышали голоса внутри большого дома, высокие, сердитые голоса, говорящие на теперь уже знакомом языке пещеры.

Флекнер направил наши лучи через открытые ворота мимо запущенного сада в дом. Его последнее дополнение к мощности генератора позволило им снова проникать сквозь поверхности.

В главном зале три человека были вовлечены в жаркую перепалку. В каждом из них было что-то странно знакомое и в то же время странно непохожее. Там была женщина средних лет, высокая, все еще стройная и со светлой кожей. Черты ее лица были поразительно похожи на черты Оланды, дочери вождя. Действительно, она вполне могла быть матерью девочки. Но выражение лица было жестким, холодным и раздражительным.

Старый, хорошо сохранившийся мужчина рядом с ней был еще больше похож на Мадгу, отца Оланды, чем женщина на его дочь. У него была та же прямая фигура, высокомерная осанка и лукавое, алчное выражение лица. Черты лица казались почти точной копией Мадги, за исключением более выраженных возрастных морщин. Единственная разница между ними заключалась в цвете их распущенных волос и бород. У Мадги был ржаво-золотой, а этот человек – белоснежен.

А третий участник был поразительно похож на Хендригу, полукровку, за исключением того, что он был старше и в его волосах появились седые пряди.

Первые слова женщины поразили и сбили нас с толку еще больше, чем то, что мы уже видели.

– Ты обращаешься с нами как с детьми, отец мой! – пожаловалась она, глядя на пожилого мужчину с горящими глазами. – Они называют меня Оландой, дочерью Мадги, вождя Долины. Я больше похожа на рабыню Мадги. Вот уже двадцать лет я не видела ни кусочка сокровища, с тех пор как это существо купило меня у тебя.

Мы с любопытством посмотрели друг на друга, каждому было интересно, видели ли и слышали ли другие то же самое.

– Да, он дорого купил тебя, никчемная девчонка, и я хорошо заработал на продаже. Теперь ты просишь у меня сокровище? Разве я не содержал и не одевал вас обоих все эти долгие годы, и когда вы платили мне за это каким-нибудь сокровищем?

– Мы работали на вас, когда ваши старые рабы бежали от вас, потому что вы издевались над ними и никогда не платили им, кроме бесполезных обещаний сокровищ, – вмешался мужчина. – Если бы в моих жилах не текла кровь зеленых человечков и я не мог бы контролировать их, следовательно, они бы давно убили тебя.

Женщина с отвращением посмотрела на говорившего.

– Не говори об убийстве, Хендрига, – вздрогнула она. – Я не забыла, как ты покорил меня. И не хвались передо мной своей кровью.

Она внезапно замолчала.

– Хватит об этом, – добавила она шепотом. – А вот и дети. Не обязательно, чтобы мои мальчики слышали, как их отец завоевал их мать, убив человека, которого она действительно любила.

– Ни о том, как их мать обеспечила свою покупку сокровищем, ограбив множество других поклонников, – парировал он.

В этот момент в комнату ворвались трое мальчиков-подростков.

– Мама! Мама! Не дай им схватить меня! – закричал самый маленький из троих, подбегая к женщине. – Он нашел сокровище, мама, – воскликнул один из других. – Мы просто играем, ты же знаешь. Мы грабители, пытающиеся украсть это у него.

– Что есть у мальчика? – взволнованно потребовал старик, хватая пухлый кулачок младшего мальчика и вытаскивая из него маленький самородок.

Старик бросил на него один взгляд и с отвращением отбросил.

– Ничего, кроме золота! – пробормотал он. – Неужели никто никогда не даст мне больше никаких сокровищ?

При этом раздался еще один громкий звук под пультом управления телефоноскопом, и снова экран погас.

Мы сидели и смотрели друг на друга целую минуту, не говоря ни слова. Пристли дрожал, как человек в лихорадке. Он был первым, кто нарушил молчание.

– Вы двое видели и слышали то же, что видел и слышал я? – спросил он.

Флекнер, который сам был явно взволнован, посмотрел на меня, словно пытаясь что-то прочесть на моем лице. Я мог только тупо кивнуть.

– Я думаю, что мы что-то сделали, – сказал наконец Флекнер. – А что – я не могу себе представить.

Он начал механически чинить перегоревший предохранитель, в то время как Пристли и я делились своими сбитыми мыслями.

На этот раз он потратил на работу около пятнадцати минут и, казалось, не спешил возвращаться к этой мрачной, сводящей с ума тайне подземелья.

Наконец он собрался с духом.

– Я подключил основной кабель большего сечения, – сказал он. – он будет лучше пропускать ток и придаст лучу больше мощности.

Золотой дворец снова вспыхнул на экране. С первого взгляда мы увидели, что произошло еще одно изменение. Теперь дорога перед зданием была почти стерта с лица земли. Изгороди были разломаны, двор представлял собой заросли подлеска и больших деревьев, которые почти скрывали дом из виду.

Флекнер управлялся с рычагами наводки луча в полубессознательном состоянии. Он еще раз направил луч в большую комнату, где мы только что стали свидетелями такой странной сцены.

Здесь мы получили еще одно потрясение, к которому, правда, внешний вид вещей в