К этому времени в долине снова наступило время сна. Но девушка, вместо того чтобы пойти прямо домой, прошла немного вверх по долине и села на золотой валун, как будто кого-то ждала.

Несколько минут спустя над ней послышались шаги, и Грудга, ее любимый, спустился с берега.

Она вскочила на ноги и в волнении подошла к нему.

– Я должна немедленно уйти, – прошептала она, прижимаясь к нему. – После того, как ты убедишься, что все остальные спят, приходи сюда снова и копай в песке у реки, где я нашла самородок в тот день. Ты найдешь там то, что ищешь.

Затем она повернулась и убежала. Ее возлюбленный с сияющим от восторга лицом покинул долину в противоположном направлении, и через несколько мгновений в долине воцарилась тишина.

Я был так поглощен этим хитроумным сюжетом, что забыл посмотреть на Пристли. Но теперь, при этом окончательном раскрытии характера его прекрасной дамы из Тантала и этой решительной неудаче в его романе, он встал, резко ушел в свою комнату и закрыл дверь.

– Я думаю, я тоже немного посплю, – сказал я. – Позовите меня, если возникнут какие-либо осложнения, когда молодой человек выкопает свое сокровище, или если вы получите какие-либо новые данные.

Должно быть, я проспал некоторое время, когда меня разбудил взволнованный крик Флекнера. Пристли уже был у экрана, когда я добрался туда.

– Ничего нового не произошло в долина, – объяснил Флекнер, – но я сделал удивительное открытие. Это вовсе не долина, а огромная пещера!

– Я установил другой генератор после того, как вы двое ушли от меня, и снова опробовал машину. Я гораздо лучше контролировал ее. Я начал исследовать скалы вверх и вниз с помощью лучей и внезапно обнаружил, что там, где должно было быть голубое небо над головой, была сплошная золотая крыша, примерно в тысяче футов над уровнем реки. Эта крыша раскалена добела, вероятно, из-за скопления расплавленной лавы над ней, и это обеспечивает свет и тепло обитателям пещеры. Где-то должны быть проходы для воздуха, но я их еще не обнаружил.

– Но это не лучшее из моих открытий. После этого я снова попробовал свой указатель направления луча и обнаружил, что он работает. Луч направлен прямо вниз.

– Наше сокровище Тантала находится прямо у нас под ногами!

ГЛАВА XXV. Заговор Оланды выходит за рамки

Восторгу профессора Флекнера по поводу его открытия не было предела.

– Сокровище Тантала! – шептал он. – Здесь мы охотились в течение нескольких месяцев, чтобы найти ничтожную криминальную казну, и прямо под нами, прямо под маленьким старым Нью-Йорком, находится сокровище, большее, чем нынешнее совокупное богатство мира. И это все наше, и мы должны забрать наше! Подождите, пока я снова не заставлю свой прибор работать идеально, и мы сделаем старину Мадга нашим рабом. Он будет привозить к нашей двери тележки с золотом и драгоценностями всякий раз, когда мы пошлем за ними. Я верю, что Чандлер сказал правду. Он бы не тратил время впустую, пытаясь стать президентом, если бы знал, где находится это сокровище.

– Но, – вмешался я, – вы действительно думаете, что этот Мадга – настоящий глава криминального треста? Зачем ему руководить большой организацией по разграблению общества, когда природа дала ему такое богатство?

– Ах, мой мальчик! – возразил Флекнер. – Он хотел власти. Что такое сокровище без той силы, которую оно приносит? Он создал свою организацию, чтобы взять эту власть. Он должен был использовать богатство как приманку, чтобы заставить их работать на него. Зачем ему раскрывать свою великую природную сокровищницу или платить им из нее, когда он мог бы заставить их красть свою собственную зарплату, а затем передавать ее ему на хранение? Кражи были просто для того, чтобы развлечь их. Видите ли, он использовал те же методы, которые он использует под землей с тем таинственным сокровищем, с помощью которого он управляет своими варварскими подчиненными.

– А те другие люди в пещере, кто они? – спросил я.

– О, несомненно, зеленые человечки – это доисторические дикари, которые заблудились под землей много веков назад. Белые люди, вероятно, произошли от ранних белых поселенцев, которые забрели в пещеру и тоже заблудились. Но я должен заняться делом и починить эту старую машину, чтобы я мог найти вход в нашу пещеру Тантала.

Пока Флекнер работал над управлением телефоноскопа, Пристли, более беспокойный, чем когда-либо, не мог усидеть спокойно и двух минут. Я мог прочитать его мысли по его прозрачному лицу так же легко, как если бы он произносил их вслух. Двуличие прекрасной Оланды не уничтожило его увлечения. Он был охвачен лихорадочным желанием добраться до нее прежде, чем ее любимый, к которому она до сих пор благоволила, сможет пожать плоды ее обмана и забрать ее у отца. Если профессор был прав в своих выводах, Пристли мог бы в течение нескольких часов предстать перед ней лично.

Признаюсь, я сам был более чем убежден и немало стремился приблизить развязку. Чтобы смягчить свое нетерпение, я коротал время за чтением газет, которыми в нашем волнении из-за дел Тантала мы несколько дней пренебрегали.

Поглощенность профессора Флекнера другими делами и его неспособность больше пользоваться своим телефоноскопом по своему желанию, конечно, на много дней оторвали его руководящую руку от злонамеренной деятельности криминального треста.

Но беглый взгляд на газетные статьи показал, что царство террора, которое он начал, продолжалось само по себе, нарастая, как снежный ком, катящийся с холма. Следовало предположить, что деятельность организованного треста прекратилась, поскольку банда не осмелилась бы действовать без приказа своего лидера. Но публичность, приданная серии инспирированных ограблений и заговоров с целью шантажа, очевидно, пробудила к жизни морально ущербные черты многих людей по всему миру, которые не были членами организации. Потому что газеты каждый день пестрели сообщениями о волне преступности во всем мире.

Недоверие к банкам и коммерческим корпорациям росло до тех пор, пока страны не оказались в агонии финансовой паники. Были отмечены бесчисленные банкротства бизнеса и банков. Безработица впервые за полвека вновь приобрела характер эпидемии.

В политическом мире результаты были еще более серьезными. Два или три случая очевидной недобросовестности со стороны государственных деятелей, сфабрикованные профессором, привели в действие воображение политиков. Никто больше никому не доверял. Повсюду вспыхивали разногласия между странами, входящими в Лигу. Совет Лиги был охвачен раздорами. Это выглядело так, как будто целостность самой Лиги было под угрозой и как будто была неизбежна еще одна мировая война.

Второстепенным этапом деятельности "Франкенштейна" Флекнера была эпидемия сообщений