Но когда Люсинда увидела Макса, усомнилась, что и в физическом плане все с ним было хорошо: бледный, со взмокшим лбом, взъерошенными черными волосами, он казался тенью самого себя.

Коллеги расселись вокруг стола. Макс же остался на ногах. Сейчас он будто был не шефом, готовившимся провести собрание, а приговоренным к казни.

– Спасибо всем за то, что приехали, – начал он глухим голосом. – Новость раз. Пропала Марина.

Лида тихо ахнула. Сидевший поодаль шаман резко выпрямился, будто внезапно получил удар в спину.

– Она исчезла из центра, в который вход как в Кремль. Никто ее не видел, камеры не зафиксировали ничего подозрительного. В комнате осталась коляска, без которой Марина не может передвигаться, и личные вещи: одежда, включая верхнюю, косметика, телефон.

– Пропала, как муж нашей заказчицы, – многозначительно поднял палец Гера.

– Похоже. Лечение Марине в этом центре оплатил неизвестный меценат. Сначала я заподозрил Арсения…

– Это не я! – энергично воскликнул шаман. – Я хотел помочь, но вместе со всеми.

– Да, это был кто-то другой, – кивнул Макс. – Наташа пообещала прислать снимки документов. Попробуем разобрать подпись благодетеля. Но от родителей я узнал, что Марина отчего-то указала на Шурупа.

– Шуруп? – воскликнула Лида. – А он каким тут боком?

– На первый взгляд – никаким. Но на концерте я столкнулся с Иваном Темным. И это вторая новость. Гадина не только в городе, но и следит за нашей деятельностью.

В переговорной снова повисло молчание. Видимо, все вспомнили летние события.

– Вангую, это он подсунул нам дельце! – брякнул кулаком по столу Гера. – Сплавил картину за бесценок в интернет-магазин, отследил, кто купился на дешевый «шедевр», и немного подождал. Не он ли он пририсовал дамочку на аллее?

– Вполне возможно, – согласился Макс и кратко обрисовал происшедшую на концерте ситуацию.

– Алиску я отправил домой на такси, – добавил уже Гера. – Возвращаться в зал ей было опасно, идти одной до метро – тем более. Но, согласись, она вовремя влезла, иначе бы ты наломал дров!

– Я и так их…

– Макс! – перебила Лида. – Надеюсь, ты понимаешь, что Темный нащупал твое слабое место и снова в него бьет? Он даже почерк не стал менять! Марина пропала, мы экстренно собрались, чтобы ее разыскать. И снова рискуем попасть в ловушку!

– Лида! – возмутился Гера, сверкнув на невесту глазами. – Сейчас в больное место бьешь ты!

– Да потому что ситуация повторяется! Мало нам того, что уже случилось?

– И что ты предлагаешь? Бросить Маринку, Макса – пусть сами выпутываются, пока мы книги читаем? Между прочим, слабое место есть и у меня – ты! И все бы, если что, понеслись тебя спасать!

Лида, услышав это, довольная, улыбнулась. Но Макс не дал никому расслабиться.

– Лида права. Марина действительно мое слабое место. Хоть больше не хочет меня видеть.

Макс скользнул взглядом по лицам застывших коллег, ненадолго задержался отчего-то на Арсении и сказал:

– Она узнала об одном моем поступке, который я от всех скрыл. Сергей Степанович умер не просто так. Он шел на поправку, тогда как Марина умирала. Я был в отчаянии и… дал разрешение на один ритуал. Грубо говоря, выменял жизнь Марины на жизнь нашего шефа.

Признавшись, он еле слышно выдохнул, будто сбросил непосильный груз. Но, выдавая нервозность, сцепил пальцы в замок – так крепко, что побелели костяшки.

– То есть как это «дал разрешение»? – потрясенно выдохнула Лида. – Как это «выменял»? Ты провел ритуал, который убил Степаныча?..

– Нет. Но дал на него добро. То есть фактически обрек выздоравливающего человека на смерть. Если бы я не согласился, Марина бы умерла, но Сергей Степанович остался жив. И для вас все осталось бы более-менее как раньше: старая компания «Чистота и уют», привычная работа. Без Марины, но со Степанычем у руля.

– Кто провел ритуал? – прямо спросила Люсинда, хоть и так все поняла. Макс замялся, а потом отговорился:

– Неважно. У Сергея Степановича был один знакомый, который…

– Этот знакомый – я, – перебил Арсений и, кашлянув, поднялся.

– Так вот какой «долг» шаману ты имел в виду, – процедила Лида. С ее лица схлынули краски, голубые глаза потемнели до оттенка грозового неба. – Что же вы натворили…

Макс стиснул челюсти. А шаман извлек из кармана штанов бумажник и вытащил какой-то листок. Лицо Арсения оставалось невозмутимым, но подрагивающие руки выдавали нервозность.

– Сергей Степанович ожидал, что такая ситуация рано или поздно возникнет, – заговорил он, разглаживая на столе бумажку, – поэтому дал расписку, что добровольно принимает решение уйти из жизни вместо Марины. Меня он назначил своим проводником. А Макса – тем, кто даст разрешение, как того требовал ритуал.

Арсений придвинул листок Люсинде, и та узнала почерк бывшего шефа.

«Я, Потапов Сергей Степанович, года рождения…», – начала она зачитывать.

В короткой записке с указанием адреса проживания и паспортных данных бывшего шефа действительно говорилось о том, что решение Сергей Степанович принимает добровольно, идея исходит от него, а Макс и Арсений будто и не несут ответственности за содеянное.

– Макс вообще не знал деталей ритуала, – добавил шаман, когда Люсинда вернула ему листок. – Я только сказал ему, что есть мизерный шанс спасти Марину, но результата не гарантирую. Он согласился. Не знаю, сообщил ли Сергей Степанович подробности потом, когда вызвал Макса к себе? Думаю, вряд ли.

– Не сообщил, – подтвердил Макс. – Подробности я узнал уже потом, от тебя. Но незнание не освобождает от ответственности, так ведь?

– Мы исполнили волю Сергея Степановича, – мягко возразил шаман.

– Так почему ты не отказался? – с негодованием вопросила Лида.

– По долгу службы иногда мне приходится делать такие вещи. Кто-то слышит мертвых, кто-то предвидит будущее, кто-то совершает обряды. Я выполнил заказанный ритуал, в котором выступил проводником. Посредником, можно сказать, между двумя душами на границе миров. Проводил Сергея Степановича и вернул Марину оттуда, чтобы она не заблудилась.

– Ты так спокойно об этом говоришь, будто проводил Степаныча на поезд, – прошипела ведьма.

– Ваш уважаемый шеф всего лишь пожелал отсрочить ранний уход молодой девушки, предложив взамен себя, – терпеливо повторил Арсений. – Возможно, таким образом он хотел искупить часть своей вины. Но, думаю, сделал он это из любви к Марине, Максу, вам.

– Но все равно… – начала Лида и осеклась. – И как теперь работать с вами?! Хоть увольняйся!

– Нам сейчас лучше держаться вместе, – возразил Макс.

Лида зыркнула на него так, что, если бы взгляды могли уничтожать, от начальника ничего бы не осталось.

Люсинда молчала, хоть понимала, что ей нужно что-то сказать. Но мысли – спутанные, неряшливые, – никак не облекались в слова. Она как никто другой