прятаться на моей груди он не рискнул. Когда установилась тишина, и эльф, тяжело дыша, замолк, я пояснила, не смея смотреть ему в глаза:

— Говорят, в луковице выдернутого волоса тоже бывает кровь.

— Лучше бы вы мне что-нибудь отрезали. — прошептал эльф, держась за пострадавшее место на голове.

— Прости, я… Ты так раскис, и… — залепетала я.

— Хватит гулять. — рявкнул Инжен. Мы послушно замолчали. Инжен выхватил у меня прядь эльфийских волос и пыль с рога и сделал гремучую смесь. Эльф поморщился, взял у него составляющие и влез на каменный алтарь, созданный природой. Когда он стал читать заклинание, смесь засветилась. Он поднял руку с ней, продолжая читать заклинание. Эльфийская магия словно опутала все вокруг. Из его руки выскользнули лучи разных цветов. Мы отшатнулись и зажмурились. Голос эльфа слышался все тише. Рябь в глазах прошла. Заклинание было прочтено.

— Можете посмотреть.

Я послушно открыла глаза. Мир вокруг ничуть не изменился. Эльф улыбнулся и слез с камней.

— Ты уверен, что оно подействовало?

Сальнес насупился.

— Не сомневайтесь.

Мы снова вернулись к лошадям и призадумались.

— Что будем делать с эльфом? — спросил меня Инжен. Сальнес подпрыгнул, обеспокоенный тем, что мы делаем вид, что его не видим.

— Как — «что»? — удивилась я. — Он теперь с нами.

Инжен поморщился моей несообразительности и пояснил:

— Я хочу сказать, как мы его к Винсенту доставим?

Я тоже озадачилась. Сальнес махал руками и норовил вставить слово. Мы от него отмахнулись.

— Ребята! Диадема…

— Да уж. Нас трое, а лошади две. — размышлял Инжен.

— Одна. Единорожицу седлать эльфом нельзя.

— Давайте откроем портал! — верещал эльф.

— Как ты думаешь, ты прошел испытание? — я подняла руку так, как будто собиралась исцарапать своего испытателя. Инжен отшатнулся, но я только поправила ему волосы, ниспадающие на плечи, и убрала когти с улыбкой крокодила.

— Твори портал, убогая! — надрывался эльф, поняв, что его игнорируют. Это он про меня, что ли?

— Наверное, прошел. — рассудил Инжен.

— Давай я открою портал? — предложила я.

— Какие вы молодцы. — выдохнул Сальнес. — Какие вы умницы, люди, человеки, новая хранительница и сын мужчины из другого мира…

Инжен вовремя толкнул эльфа. Но я уже насторожилась.

— Чей ты сын? — переспросила я Инжена.

— Своих родителей. — огрызнулся он, уперев взгляд в свои невообразимо поношенные кроссовки.

— Чей он сын? — приперла я эльфа.

— Но он хотел бы в тайне… — начал было Сальнес.

— Я слышала, как ты на меня обзывался. — отрезала я, и Сальнес сдался.

— И… это… мужчины… из другого мира.

Я замолчала, раздумывая. Вот почему диадема не желает защищать бедолагу. Ничего себе дискриминация. Даю слово никогда, никогда его больше не обижать. Бедный.

— Сплетницы. — вздохнул Инжен. — Бабули на завалинке.

И я тут же передумала, подумав, а не убить ли его. Диадема покорно оставила это решение за мной. Я решила пока что его не убивать.

Мы стали готовиться к перелету. Инжен и Сальнес взяли меня за руки, а потом я взяла за гривы двух животных. В принципе, Монику можно было и оставить. Но она упорно увязалась с нами. Пришлось прихватить и ее. Замечательная компания. «Гильберт меня прибьет» — с грустью успела подумать я.

Наша дружная компания высадилась в знакомом коридоре.

— О! Тюрьма! — радостно сообщила я.

Ребята насторожились.

— По какой причине она радуется? — уточнил Сальнес.

— Боюсь даже предположить. — признался Инжен.

— Не, ничего такого. Просто я тут была. — разъяснила я и поняла, что стало еще хуже. Хранительница была в королевской тюрьме. Круто. Пусть завидуют, неудачники.

Тут же из коридоров появились стражники. Жаль, что в прошлый раз я была в плачевном состоянии и не запомнила ни одного лица. Хотя Джозефа я узнала сразу. Правда, сначала он в порядке служебной надобности принял нас за иллюзию какого-нибудь мага и под конвоем отвел к Винсенту. Правильно, чего мелочиться? Раз пришли иллюзии от волшебников — надо сразу слать их к королю, а не подвергать риску простых подданных.

Не буду описывать, какое впечатление произвела Моника. Но оставаться в конюшнях она наотрез отказалась. Когда ее попытались разлучить с нами, ее глаза засветились неземным отсветом, и из ноздрей заклубился серный запах.

Винсент предстал перед нами на троне, в окружении нескольких подданных. Увидев нас, он заулыбался, пошел радоваться встрече с новым любимчиком и тут увидел Сальнеса. Винсент пошатнулся и стал сползать в обморок.

Надо сказать, что приемная зала представляла из себя очень длинное помещение, практически бескрайнее. Чтобы дойти до королевского трона, где принимал гостей Винсент, нужно было потратить минут двадцать. Когда мы с Инженом бросились к падающему Винсенту на помощь, мы не успели. Он, к счастью, он взял себя в руки. Когда же мы все-таки подбежали, и его величество щедро позволило сочувственно похлопать себя по плечам, Винсент сообщил мне:

— Я тебя хочу кое с кем познакомить.

Выслушав его нотации, я поняла, что сейчас я его съем, и никто меня не остановит. Винсенту сильно не нравились мои друзья. Да, он смог договориться с Синисимом, хоть эльфы и наслали на него при этом не одно заклинание. А потом в его сердце нагло расселся бывший слуга демона. Я была уверена, что и Сальнес получит его благоволение. Но этого было недостаточно. Он привел мне пред ясные очи высокородную эльфийку.

Я скрипнула зубами. Диадема возмущенно загудела. Вот заставлю его с Кристером дружить, получит у меня… Но тут Винсент отвел меня к компании подданных и познакомил с эльфийкой. Это была одна из подданных Залара, и род Ианисмил — так звали эльфийку — мало в чем уступал правителям их многочисленной коммуны.

Ну, что сказать? Эльфийка. Длинные прямые шелковистые волосы, отливающие даже в самом тусклом свете, светлые, с зеленым отсветом. Холодные светло-карие глаза. Поджатые пухлые губы. Нет, внешние данные совершенны, но она казалась каменной статуей, ничего не выражающей, кроме плохо скрываемого презрения. Возле нее даже Винсент как-то приседал. На ней было неимоверно длинное платье со шлейфами, которые вились за ней по полу, и к ним не прилипало ни пылинки. Я немедленно вспомнила про свою мятую-перемятую одежду. А еще у меня был плешивый единорог. Впрочем, Монику мы все же отправили из приемной Винсента. Ее надо было почистить и помыть.

— Я привел тебе еще кое-кого. — заявил Винсент, когда все подданные, кроме высокородной, разошлись.

Я испугалась, что они поймали Кристера, но это был не он. В дверях, на другом конце длиннющего зала, появился знакомый силуэт.

— Гильберт! — радостно опознала я и побежала к нему навстречу.

— Ася! — ответил он. Из другого конца даже его не тихий голос был