Перед уходом под землю партизаны Клименко дали оккупантам бой. В результате длительной перестрелки с только что вошедшими в город румынскими войсками были убиты и ранены до 50 вражеских солдат и офицеров. Партизаны же потерь не имели вообще. Отдельный чекистский отряд, в силу своей удаленности, в открытый бой с захватчиками не вступил. Но в течение последующих месяцев москвичи и одесситы сочетали операции против немцев и румын с жестокими разборками между собой.

В первой половине ноября 1941 года по заданию Молодцова партизаны подорвали полотно железной дороги между станциями Дачная и 2-я Застава. В результате движение на дороге было приостановлено на сутки. Затем была взорвана городская комендатура, под обломками которой погибли около 140 офицеров противника, в том числе два генерала. Вскоре последовал взрыв плотины Хаджибейского лимана и нескольких военных складов.

17 ноября группой Кузнецова в районе станции Застава был пущен под откос воинский эшелон с боеприпасами и живой силой противника. Из-под обломков разрушенного поезда румыны извлекли около 250 трупов своих солдат и офицеров. Затем чекисты поумерили активность — им стало не до врага: вынужденные не только воевать плечом к плечу, но и жить бок о бок, они не прекращали грызню между собой, поводом для которой становились просто бытовые мелочи. При этом и Молодцов, и Кузнецов продолжали претендовать на единоначальное командование, что также не вносило дружелюбия в ряды подчиненных.

За три месяца 1941 года бадаевцы провели шесть боевых операций. Так, 9 декабря 1941 года нарком внутренних дел Лаврентий Берия докладывал в ГКО: «По сообщению нелегального резидента в Одессе, в ночь на 12 ноября партизанский отряд НКВД, руководимый тов. Бадаевым, разрушил в районе села Нерубайское Одесской области полотно единственной введенной в эксплуатацию железной дороги на Одессу. В результате произошло крушение двух воинских эшелонов. В связи с этим немцы объявили село Нерубайское на военном положении и предложили населению ликвидировать партизанский отряд».

Наземные партизаны собирали данные о дислокации румынских и немецких воинских частей и военных объектов и через своих связных передавали эти сведения в катакомбы, откуда ежедневно — как правило, в половине одиннадцатого вечера — по рации информация передавалась в Центр. В результате этого советская авиация дальнего действия сумела нанести точные удары по румынской мотоколонне, по скоплениям боевой техники, а также уничтожить склады горючего под Первомайском. За этой радиостанцией, получившей название «Корреспондент-12», долго охотились и немецкие, и румынские контрразведчики.

Была у бадаевцев еще одна, пусть и не такая важная, функция — распространение среди населения сводок Совинформбюро и листовок против оккупационного режима. Партизаны, действовавшие в катакомбах, отвлекали на себя тысячи румынских и немецких солдат, офицеров и полицейских, вынужденных охранять несколько сотен ходов в катакомбы в радиусе 40 километров от Аркадии до Хаджибейского лимана.

Молодцов также пытался наладить контакты с чекистской агентурой и за пределами Одесской области. Так, Центр ориентировал его на установление связи с киевской резидентурой, возглавляемой «Максимом» (Иваном Даниловичем Кудрей). Для этой цели на февраль планировалась командировка в Киев якобы для поисков сырья для пивоваренного завода подпольщиков Петра Милана и Петра Моисеевича Вишневского — хозяина примусной мастерской, которая использовалась связными Молодцова для встреч с агентурой.

«Морской берег в районе с. Дофиновка обносится проволочным заграждением, — сообщал Молодцов в начале февраля 1942 года. — На берегу моря у с. Сычавка установлено 30 дальнобойных орудий, в этом же селе расквартировано 200 немецких артиллеристов. В г. Одессе в Дюковском саду установлено 18 12-дюймовых орудий. Берег моря от Лузановки до Люстдорфа укреплен 102 тяжелыми орудиями, 320 минометами и пулеметами. На этом же протяжении возводятся блиндажи и земляные валы. 3000 румынских солдат в пешем порядке днями проследовали в г. Николаев, в результате 22-градусного мороза много солдат отстало и замерзло. Проходившие мимо немецкие части румынским солдатам помощи не оказывали»…

Но собственная агентурная сеть информации давала немного, не говоря уж о боевой работе. Наружный партизанский отряд Федоровича — по сути, самостоятельная резидентура оставленных на, так сказать, глубинное оседание агентов-разведчиков и диверсантов, с начала оккупации находившийся в городе, тоже никаких организованных акций не совершал.

Вот что докладывал сотрудник сигуранцы в Бухарест: «Многочисленные, с хорошо подобранными кадрами и хорошо оснащенные организации те, что оставлены НКВД. Организация Бадаева связана системой катакомб, протянувшихся на десятки километров, с другими организациями. Она оснащена всем современным оборудованием и вооружением и представляет большую опасность и постоянную угрозу властям. Особенно необходимо отметить тот тревожный факт, что агенты Бадаева завербованы из числа тех лиц, на которых новый режим возлагал надежды в деле преобразования моральной, культурной и экономической жизни на новых территориях и которым удалось проникнуть в доверие к администрации. По своей социальной и профессиональной принадлежности они состоят из всех слоев населения. Благодаря им Бадаев был постоянно в курсе всех событий и мог сообщать Москве точные сведения в отношении дислокации войск, об экономическом положении, враждебном повсеместно настроении населения к властям, о руководителях администрации, сведения на которых запрашивала Москва и которых он мог в любое время уничтожить».

Забегая немного вперед, отметим, что Молодцова расстреляли по приговору румынского суда 3 июля 1942 года. В течение лета были казнены Межигурская, Гордиенко, Болонин, Вишневский, братья Миланы и многие другие разведчики.

Румыны сработали аккуратно, переловив всех партизан и при этом не раскрыв имени осведомителя. За февраль и март 1942 года они арестовали весь личный состав наружного отряда, а также нескольких проникших в город партизан из отряда Клименко и связных. Инициатива предателя простерлась настолько, что он лично вел допросы арестованных и применял по отношению к ним пытки. По приговору военно-полевого суда 18 партизан были вскоре расстреляны.

Деморализованный плохими новостями с поверхности, партизанский отряд Клименко практически бездействовал, проведя в новом году всего одну перестрелку с румынами. В ответ сигуранца, получившая исчерпывающие сведения о подземном отряде, заминировала и завалила выходы из катакомб. Одновременно румыны ужесточили террор среди населения сел Нерубайское, Куяльники и Усатово, в окрестностях которых располагались основные выходы на поверхность.

К концу мая 1942 года продовольственные запасы в катакомбах закончились, а добывать их было затруднительно — румыны со всех сторон блокировали входы.

Тогда совет отряда принял решение о выходе на поверхность и перебазировании в Савранские леса для дальнейшей работы. В начале июня партизаны небольшими группами стали выбираться из катакомб через Нерубайские шахты, но в лес не ушел никто — сигуранца вылавливала растерянных мужиков и отправляла в тюрьму, где их уже ждал предатель Антон Федорович. Взятые с оружием в руках и придавленные свидетельскими показаниями, они признавались во всем, давая свежую информацию об обстановке в отряде. Силы партизан таяли. Последними 16 июля вышел Афанасий Клименко и его брат Иван. 27 июля они были арестованы…