Впереди возникла шумная Тверская.

– Да куда вы так бежите, – с возмущением воскликнул женскийголос, и в ту же секунду я ощутила, как цепкая рука схватила меня за плечо.

– Ору вам, ору, – сердито произнесла девочка, по виду младшеКристины, – прете вперед, словно танк.

– Вы меня звали?

– Ну да, оборалась вся! Прям визжу: «Милиция, милиция». Этож вы сейчас с Сашкой в кафе трепались?

Я кивнула.

– Да. А как ты узнала, что я работаю в МВД?

– Так уж весь салон гудит, – захихикала девочка, – Нинка срецепшен растрепала. И о чем вы с Сашкой говорили, а?

Я посмотрела на подростка.

– Вы слишком любопытны, с какой стати я должна разглашатьинформацию? Вернитесь на работу, небось клиенты ждут.

– Я ученица, – затрясла головой девочка, – мне пока ничегоне доверяют, только пол мету и раковины мою, а Сашка вроде моего учителя,только он гад и врун, слова правды вам не сказал. Что бывает тому, кто милициюобманывает, а? Их же в тюрьму сажают, верно?

В глазах девочки светилось пламенное желание навредитьмастеру.

– Вы можете что-то сообщить по данному делу? –сухо-официально поинтересовалась я. – Или просто решили свести счеты сколлегой?

Собеседница фыркнула:

– Ну я такое про него знаю, Сашка удавится!

Только пообещайте его наказать! Ладно, в тюрьму не сажайте,хотя он такой гад, что этого еще и мало!

Штрафаните за брехню!

– Отчего ты, деточка…

– Меня Рита зовут, – перебила меня она.

– С какой стати ты, Рита, решила, что Саша мне наврал?

– А он вам про телефон рассказал? Мобильный?

Как он Людмилу покрывал? Про туалет? То-то! – торжествующевоскликнула Рита.

– Пошли на Тверскую, – быстро сказала я, – тут есть кафе?

– Угу, – кивнула она, – но там дорого!

– Наплевать, идем скорей.

Шмыгая носом, девочка пошлепала по лужам за мной.

Кофейня оказалась не так уж близко. Мы бежали под дождем,который из моросящего медленно, но верно превращался в ливень. Рита семениласправа, рот ее ни на минуту не закрывался, и, когда мы наконец оказались взале, заставленном столиками, моя голова распухла от количества информации, адевочка все гремела и гремела, словно испорченная, заводная погремушка.

Рите было пятнадцать, в школу ей ходить надоело, вот она иподалась в парикмахеры, стала ученицей в «Паоло». Издали профессия цирюльницыказалась девочке простой: пощелкала ножницами, помахала феном, получила чаевые,и хорошо. На деле все оказалось иначе. Голову клиентам, оказывается, надо мытьчетверть часа, никак не меньше: сначала один шампунь, потом другой, затеммассаж, обмазывание кондиционером… Но Риту даже к этой нехитрой, на ее взгляд,манипуляции не допустили, велели брать тряпку и драить полы. Девочка вначалепокорно бегала со шваброй, но через месяц поняла, что только она одна из всехмногочисленных учениц находится в столь незавидном положении. Другие мастерапоказывали своим подопечным всякие приемы, девочки мыли клиентам головы, имразрешалось стоять у кресла, наблюдая, как мастер делает стрижку. Саша же, ккоторому прикрепили Риту, только огрызался и орал: «Дура, убери полотенце!»или: «Идиотка, подай даме кофе!»

Через некоторое время Рита не выдержала и заявила:

– Меня сюда учиться взяли.

– Ну и кто тебе мешает? – хмыкнул Саша.

– Но вы только ругаетесь и ничего не объясняете.

– Сама смотри.

– Не понимаю ничего!

– Тогда со шваброй бегай. Станешь скандалить, вон выгоню.

– Я хозяйке пожалуюсь, – попыталась сопротивляться Рита.

– Сколько угодно, – оскалился Саша, – а теперь подумай, коготут оставят: ведущего мастера-стилиста, лауреата конкурсов или девку-поломойку,если скажу: «Выбирайте между мною и ей»?

Рита молча взялась за тряпку, но ее ненависть к Александрустала просто беспредельной.

– Я уже поняла, что ты не выносишь мастера и поэтому решиларассказать правду, – перебила я Риту, – теперь сделай одолжение, приступай ксути дела.

Совсем недавно Рита заметила странную вещь.

Саша отвечает по мобильному Людмилы. Вынимает из своегокармана ее супердорогой, украшенный натуральными камнями аппарат и щебечет:

– Ой, вам Людмилу Сергеевну? Простите, бога ради, она сейчасв салоне, ей красят волосы. Никак подойти не может, если что срочное, япередам.

Потом, закрыв крышку, Саша вытаскивал уже свой мобильник икоротко сообщал кому-то:

– Он звонил.

Когда это произошло в первый раз, Рита не удивилась. Многиеженщины, если делают маникюр или моют голову, просят мастера ответить назвонок. Но потом вдруг Рита сообразила: Людмилы-то в «Паоло» нет.

Крайне заинтересовавшись случившимся, любопытная Риточкарешила разобраться в происходящем.

«Паоло» довольно большой салон, в нем два зала и куча мелкихкабинетов, в которых делают маникюр, педикюр и разные косметическиеманипуляции.

Увидев, что Саша вновь говорит с кем-то по мобильномуЛюдмилы, Риточка не поленилась и поискала ее везде, но клиентка словно сквозьземлю провалилась. И, что самое интересное, спустя примерно час она появилась всалоне, забрала у мастера мобильный и отбыла.

Риточка сгорала от любопытства. Она дождалась следующегоприхода Мирской и все время, пока Людмилу прихорашивали, не спускала глаз склиентки. После того, как Саша опрыскал волосы Люды лаком, та сунула емузеленую купюру и мобильный. Парикмахер заулыбался. Людмила дошла до туалета иисчезла за дверью. Риточка стала усиленно мести пол перед входом в сортир, пятьминут, десять… «Утонула она, что ли, в унитазе, – недоумевала Рита, – или поноспрошиб?»

И тут к двери туалета приблизилась другая клиентка, оналегко повернула ручку и… вошла внутрь. У Риточки отвисла челюсть. Она чуть былоне закричала: