находившиеся на расстоянии примерно английской мили от берега, сотрясались и трепетали, словно стояли на твердой земле». Землетрясения, обычно малозаметные в других районах Южной Америки, довольно сильно ощущаются в Коста-Рике – именно там тогда находился Дрейк. Расположенная между тектоническими плитами Карибского и Тихоокеанского побережья Коста-Рика – одна из наиболее сейсмоопасных зон мира.

Судя по описанию Флетчера, их застигло мощное землетрясение (terremoto), а не умеренное и намного чаще встречающееся «потряхивание» (tremblor).

Следующей остановкой стала «гавань Гуатулько и расположенный там город, в котором, как он сказал нам, было всего 17 испанцев». Бросив якорь, люди Дрейка сразу устремились на берег и обнаружили на месте «судью, вместе с тремя другими офицерами совершающего суд над тремя неграми, которые сговорились сжечь город». Дрейк арестовал и судей, и обвиняемых и доставил всех на борт. Под его давлением «верховный судья» написал городским властям письмо с просьбой разрешить Дрейку и его людям «беспрепятственно набрать для себя воды». Сделав это, люди Дрейка «обыскали весь город, и в одном доме нашли горшок величиной с бушель, полный серебряных реалов, и принесли его на корабль. Затем Томас Мун, один из нашей компании, схватил испанского джентльмена, когда тот пытался бежать из города, и, обыскав его, нашел у него золотую цепь и другие драгоценности; их он взял себе, а его отпустил».

Церковный ключник, прослуживший в местной церкви десять лет и хорошо знавший ее имущество, подробно перечислил злодеяния англичан. Для начала они «бесстыдно сквернословили и вели лиходейские речи». Далее они украли «две серебряные чаши, одна из них позолоченная, две пары маленьких серебряных кувшинов для подачи вина и воды к обедне, одно черное камчатное облачение со всем потребным для службы, второе такое же из голубого дамаста, третье из белого штофа, и также желтое, а кроме того, балдахин из малинового атласа, покров из малинового атласа с каймой из синего бархата и великое множество других священных облачений, а также алтарные скатерти и полотенца, а также стихари для мальчиков, прислуживавших на мессе в указанной церкви, и пять пар алтарных скатертей, которые англичане накидывали на плечи и вытирали ими пот с лица».

Они открыли коробку с неосвященными облатками для причастия «и растоптали их ногами». Они разбили «образы Богоматери, и Отца нашего, и Святого Духа, изрезали, исцарапали и проделали в них дыры». Они уничтожили распятие. Они схватили свидетеля их надругательства над святынями и, пока он оставался у них в заложниках, ворвались в его дом, разбили все религиозные символы, которые попались им на глаза, вынесли все золото и серебро, которое смогли найти, и разломали письменный стол.

На этом они не закончили. Боцман (оставшийся безымянным – «невысокий, с редкой светлой бородой и лицом, изрытым оспинами») нашел распятие и, взяв его за ноги, ударил головой о стол, разбив его на куски, и воскликнул: «Вот вам! Получайте!» Оцепеневшему от ужаса хозяину дома боцман сказал: «Поистине вам следует горевать, ибо вы не христиане, а идолопоклонники».

Разграбив дома и осквернив святыни, Фрэнсис Дрейк решил, что пришло время помолиться. Он приказал принести на ют (на корме корабля) столик и вышитую подушку. Затем он послал за своей книгой библейских чтений и дважды ударил по столу ладонью, после чего к нему присоединились девять членов экипажа, каждый из которых нес молитвенник. Дрейк опустился коленями на подушку, поднял глаза к небу и четверть часа сохранял неподвижность. После этого он сказал пленникам, что они могут, если захотят, читать вместе с ними английские псалмы – в противном случае пусть «хранят молчание».

В течение следующего часа он читал псалмы, непонятные пленным, а затем приказал играть на четырех виолах. Вместе со своими людьми они запели под их аккомпанемент, опять на английском. Затем концерт кончился. Вряд ли эти усилия принесли Дрейку хотя бы одного новообращенного, однако ему удалось спровоцировать дискуссию после того, как он прочитал вслух выдержки из протестантской полемики Джона Фокса «Деяния и памятники» (или, как ее чаще называли, «Книга мучеников»).

Фокс получил образование в Оксфорде и свободно владел латынью, греческим и ивритом. В чрезвычайно влиятельной работе он собрал рассказы о христианских мучениках разных веков, уделив особое внимание английским протестантам недавнего времени. Изначально опубликованная на латыни, книга позднее вышла на английском языке; в ней было 1800 страниц. В следующем издании объем вырос до 2300 страниц (более 3,5 млн слов). Она считалась самой внушительной и технически сложной работой своего времени и продавалась за огромную сумму – 10 шиллингов (для многих людей это было недельное жалованье). Несмотря на свою популярность, Фокс оставался по-прежнему беден. Деньги его не интересовали. Он был горячим противником жестокости, особенно религиозных преследований, и это своеобразное произведение сделало его литературной знаменитостью. Фокс не претендовал на объективность – в его энциклопедической работе хорошо заметны подчеркнуто антикатолические настроения. «Только взгляните на обезьяньи шествия папистов», – писал он. Труд Фокса был богато иллюстрирован, и Дрейк просветил своих гостей, показав им изображения замученных в Испании протестантов, на случай, если смысл английского текста от них ускользнул.

Закончив проповедь, Дрейк попросил одного из корабельных мальчишек станцевать для них хорнпайп – ритмичную матросскую джигу, которую обычно танцевали в жестких башмаках, отбивая такт подошвами. Считалось, что такой досуг благотворно воздействует на настроения команды. Дрейк, как и многие другие английские капитаны, приказывал своим матросам танцевать хорнпайп, чтобы поддержать в них бодрость духа.

«Теперь вы скажете: этот человек – сам дьявол, ибо днем он грабит, а ночью публично возносит молитвы, – заявил Дрейк. – Да, это верно. Но как король Филипп отсылает подробные распоряжения вашему вице-королю, дону Мартину Энрикесу, указывая, что ему следует делать и как он должен управлять, так и королева, моя государыня и госпожа, приказала мне прибыть в эти края. Я поступаю по ее велению, и если это дурно, то она лучше знает, что следует делать, а меня не в чем винить».

К этому Дрейк неожиданно добавил еще одну красноречивую деталь: «И я не остановлюсь, пока не соберу два миллиона, которые мой кузен Джон Хокинс потерял в Сан-Хуан-де-Улуа». Он еще не закончил сводить счеты. Ознакомив испанцев со списком своих претензий, Дрейк приказал запереть пленников на ночь.

Забрав у испанцев золото и серебро, Дрейк расстался с Нуньо да Силвой. Вскоре тот попал в поле зрения мексиканской инквизиции, созданной по образу и подобию испанской и столь же безжалостной и жестокой. Так же как в Испании, инквизиция в Мексике сеяла подозрительность, поощряла жестокость и силой принуждала людей подчиняться католической церкви.