— Ааа! — завопили мы хором. — Желтые гвозди!

А потом:

— Экскурсия!

— Ленфильм!

— Ты там был? — спросила я обреченно.

— Ага. Я был крестьянином. Кидался картошкой и ругался на англичан.

— А я была негодным переводчиком. Очень, очень расстроила Константина.

Который, кстати, после того дня разговаривал со мной всегда подчеркнуто сухо и лишь по рабочим вопросам. А тут, гляди ж ты, одарил на свадьбу! Подарочным изданием своего бессмертного творения!

Встречая прибывшего из загса регистратора и сзывая гостей к цветочной арке, которая неким волшебным образом возникла вдруг на месте плаката про май месяц, мы смеялись так, что потеряли мой букет, злосчастную книгу, телефон Артема и остатки совести. Когда же наконец мы кое-как вернули на лица серьезное выражение и взялись за руки, из-за туч наконец показалось солнце.

Вмиг утих ветер, а на морскую гладь из разрывов облаков хлынули потоки золотого света. Как будто гигантские столбы, подпирающие небо. В лесу запели птицы, а со стороны песчаных дюн послышался какой-то тихий перезвон… Словно подземный народец выбрался погреться наружу и сидел там, помахивая крошечными хрустальными колокольчиками.

— Слушай… — шепнул Артем, не слушая, что там торжественно вещает официальное лицо. — Я тебя люблю.

— И я тебя, — ответила я и потерлась носом о его щеку.

— Мяу! — заявил откуда-то снизу Сигизмунд. С такой интонацией, как будто именно он устроил нашу встречу, нашу любовь и нашу свадьбу.

И хорошую погоду тоже он, да.